Чуркин умер накануне своего дня рождения. 21 февраля ему должно было исполниться 65 лет. По информации газеты New York Post, которая ссылается на свои источники, дипломат скончался от сердечного приступа. Около 9:30 утра по местному времени (18:30 по московскому) он почувствовал себя плохо, находясь на рабочем месте в диппредставительстве РФ в Нью-Йорке. Когда медики прибыли на помощь, Чуркин уже был без сознания. Ему провели сердечно-легочную реанимацию и доставили в Нью-Йоркскую пресвитерианскую больницу в тяжелом состоянии, где он скончался около 10:55.
Соболезнования выразили коллеги Виталия Чуркина, российские и иностранные дипломаты, политики. Все они говорили о высоких профессиональных качествах усопшего. Совет Безопасности ООН намеревался принять официальное заявление в связи с его кончиной. Однако Украина, которая председательствует в этом месяце в Совбезе, заблокировала это решение, ограничившись только устным заявлением для прессы. Постпред Украины был одним из немногих коллег Чуркина по работе в ООН, который не выразил соболезнований. В его заявлении говорится лишь, что не следует преувеличивать личную роль Чуркина в его работе.
«Его безвременный уход из жизни — тяжелейшая, по-настоящему невосполнимая потеря для российской внешней политики. И оттого, что это произошло столь внезапно, боль утраты чувствуется особенно остро», — выразил соболезнования Президент РФ Владимир Путин, добавив, что Чуркин «блестяще решал поставленные задачи и не знал поражений». Президент Путин подписал указ о награждении дипломата орденом Мужества.
***
«С Виталием Ивановичем я много пересекался, мы работали вместе в МИДе, — рассказал «МК» председатель Комитета по международным делам Совета Федерации Константин Косачев. — Впервые я его фамилию услышал только-только придя на работу. Это было время на стыке застоя и перестройки. Уже тогда его имя (а он был дипломатом среднего уровня в нашем посольстве в Вашингтоне) гремело. Потому что времена менялись, требовались новые подходы, дипломатам нужно было больше публичности, что называется, «выхода в эфир», встречи с гражданским обществом, то есть того, чему их не учили и от чего всячески отваживали в предыдущие годы.
И вот когда это потребовалось, далеко не все были готовы. Виталий Иванович оказался одним из первых, если не первым, кто пошел на амбразуру, кто стал этой работой заниматься очень активно и очень эффективно. Уже тогда это было для всех нас примером, как нужно торить путь, смело идти вперед и брать на себя ответственность. Эти качества, на мой взгляд и предопределили всю дальнейшую судьбу Виталия Ивановича. Он работал безошибочно, находясь впереди, первым принимал на себя удары, не пропускал их. Сейчас уже можно говорить о том, что все это проходило не бесследно. Он жертвовал здоровьем, жертвовал собой и сложил жизнь на работе. В годы его работы в ООН я также тесно с ним взаимодействовал и всегда поражался его профессионализму, универсальным знаниям, тонкому проникновению в детали любых самых сложных вопросов, умению разговаривать с самыми сложными собеседниками на равных и убеждать их в справедливости российских подходов».
А ведь жизнь Виталия Чуркина могла сложиться совсем по-другому. В детстве он снимался в кино. Всего у него на счету три картины — «Сердце матери», «Синяя тетрадь» и «Ноль-три». Позже дипломат признавался, что не жалеет о своем выборе профессии. «Я думаю, что я не был бы хорошим актером», — говорил он в одном из интервью.
Мир услышал о Чуркине в 1986 году, в то время он был вторым секретарем в посольстве СССР в Вашингтоне. Именно его отправили в американский Конгресс комментировать чернобыльскую катастрофу. На резкие вопросы конгрессменов Виталий Иванович отвечал с присущей ему открытостью и остроумием. Когда американская телеведущая Кристиан Аманпур не так давно обвинила его в том, что он не хочет покидать «зону комфорта», Чуркин напомнил о своем резонансном выступлении в Конгрессе.
Знакомые отмечают его блестящий уровень английского языка. Виталию Ивановичу довелось поработать и устным переводчиком, причем он не только умел переводить быстро, но и исправлял речь спикера во время перевода.
Когда в 1992 году Чуркин получил пост заместителя министра иностранных дел, он первым стал проводить открытые брифинги для иностранных журналистов, сходу отвечая на их вопросы. Тогда это было новшеством: в советские годы дипломаты предпочитали общаться с публикой письменно.
В период боснийского конфликта Виталий Иванович был назначен спецпредставителем президента РФ на Балканах. Именно ему принадлежала идея направить в Боснию российскую военную помощь для обеспечения интересов РФ. В этот напряженный период Чуркин сыграл не последнюю роль в прекращении кровопролития в бывшей Югославии.
Постоянным представителем РФ при ООН Виталий Чуркин был назначен в 2006 году. Отстаивать интересы страны ему опять же пришлось в непростое время — Крым, Донбасс, малайзийский «боинг», Сирия... Всем запомнились его словесные дуэли с постпредом США Самантой Пауэр, неоднократное наложение вето на решения Совбеза ООН. До последнего дня Чуркин выполнял свою работу с присущими ему чувством юмора и прямотой, благодаря чему для СМИ он был идеальным героем: его яркие высказывания сразу же растаскивали на цитаты и заголовки.
***
Александр АКСЕНЕНОК, Чрезвычайный и Полномочный Посол: «Я лично знаю Виталия Чуркина, знаю его очень давно. Мы часто с ним работали вместе в центральном аппарате Министерства иностранных дел, часто встречались в Бельгии, когда он был послом, а я был специальным представителем МИД по Боснии и нередко бывал в Брюсселе, где проходила контактная группа по Балканам. Это был редкий человек. Человек, который имел свое собственное мнение и умел его отстаивать. Причем не только на международной площадке, но и на российской тоже. Его можно назвать дипломатическим рыцарем без страха и упрека. Думаю, это самое точное определение. Конечно, с его уходом образовался большой вакуум. Российская земля рождает дипломатов – и я надеюсь, будет найдена достойная замена. Но сейчас это будет очень трудно».
Марина ЛЕМУТКИНА, обозреватель «МК»: Виталий Иванович был, прежде всего, боец - умный, бесстрашный и неутомимый. При этом стиль Чуркина не спутаешь ни с чьим другим: его дуэли с оппонентами всегда отличались не только большим мужеством, но и изяществом, а удары противнику, и без того разящие наповал, усиливались восхитительным чувством юмора. Как и все, много лет я наблюдала все это в телесюжетах, посвященных работе ООН.
Однако в начале 1990-х годов мне выпала честь оценить профессиональные качества Виталия Ивановича «вблизи»: с 1992 года я работала первым секретарем Департамента МИД России по связям с парламентом и общественными организациями, и в этом качестве неоднократно восхищалась «высшим пилотажем» замминистра иностранных дел Чуркина. То время было сложнейшим. Противостояние исполнительной власти во главе с Ельциным с хасбулатовским Верховным советом достигло апогея: страна выходила на финишную прямую октябрьских событий 1993 года. И так случилось, что именно МИД оказался на острие событий. В попытке взять на себя всю полноту власти, депутаты пытались выстраивать внешнеполитический курс России в силу собственного разумения.
В итоге бывали дни, когда представители разных ветвей власти России делали взаимоисключающие заявления, что не могло не подрывать престижа страны в целом. Конфликт усугубляла фигура тогдашнего министра иностранных дел Андрея Козырева. По уровню ненависти, возбуждаемой среди народных избранников, с ним могли конкурировать лишь Чубайс с Гайдаром. Так что легко представить, каких усилий стоило сохранение хотя бы относительного порядка в начинавшемся бедламе, и в какой атмосфере негатива работал тогда Чуркин. Но держал удар он прекрасно. И четко делал свое дело. Теперь мы знаем, чего это ему стоило.