Человек и место
К этому посту, как ни к какому другому в вашингтонской вертикали, адекватно применима наша поговорка «Не место красит человека, а человек место». Чаще всего попадались нулевые, ничтожные госсекретари, которые никоим образом не влияли на международную политику, а были послушными пешками в руках президента и его белодомовского окружения, а потому не вписались в историю, имена их канули в Лету. Кто сейчас помнит имена госсекретарей при Буше-младшем или при Буше-старшем? Изредка встречались представительные госсекретари, причем их представительность заслоняла их дела. На пользу или во вред — без разницы: Олбрайт, Клинтон (суперстар, а не супердипломат) и теперь вот, на исходе своей политической карьеры, Керри. А самый раритет, конечно, штучные, выдающиеся, великие госсекретари — Даллес, Маршалл (ну да, «план Маршалла»), наконец, Генри Киссинджер, которые не просто вносили существенную лепту, но определяли иностранную политику, а порою подменяли и подминали под себя президента, как тот же Киссинджер Никсона, а потом и Форда. С Никсоном Киса так спелся — не разлей вода, что не одного из них, а одновременно двух избрал «персонами года» журнал «Тайм». Среди прочего Киссинджер своей «челночной» — а в данном случае «пинг-понговой» — дипломатией подготовил исторический визит Никсона в Китай, и я помню карикатуру: оба-два спускаются по трапу в пекинском аэропорту, где их встречают председатель Мао и премьер Чжоу Эньлай, и один, показывая на Никсона, говорит другому: «Слушай, а что это за парень, которого Генри с собой привез?»
Каким будет новый госсекретарь, тем более его уже можно вычислить среди лоялистов Трампа: скорее всего это 73-летний Ньют Гингрич.
Переметчивый Ньют
«Ньют» — это сокращение, а на самом деле его полное имя — представьте себе! — Ньютон. Уж не знаю, о чем думали его родители, давая ему такое громкое имя по фамилии одного из самых великих ученых мира, а их всего четверо: Архимед, Ньютон, Дарвин, Эйнштейн. Добавьте к этому, что любимый политик Ньюта-Ньютона Гингрича — не догадаетесь! — Наполеон: тот еще компот получается.
Гингрич поменял не только имя, но и религию, когда из баптистов переметнулся в католики, приняв религию своей жены Каллисты, с которой они сняли фильм о роли Папы Иоанна Павла Второго в падении коммунизма в Польше. Со свечой не стоял, а потому не знаю точно, кто именно повлиял на обращение Ньюта Гингрича — Папа Римский или жена Каллиста, которой он старше на 23 года и в близких отношениях с которой был уличен, когда был женат на предыдущей. Кое-кого это смущало. Нет, не возрастная разница между ним и нынешней женой и даже не его с ней адюльтер перед женитьбой, хотя эта эксматримониальная связь пришлась как раз на то время, когда Ньют Гингрич возглавлял процесс импичмента против Клинтона за то, что тот лгал о своих отношениях с Моникой Левински. Вот именно: политика двойных стандартов.
Что же касается разницы в возрасте с нынешней женой, то Гингричу не впервой: это его третий брак, а в первом разница в возрасте была 7 лет, хотя и в обратном направлении — 19-летний Ньют женился на своей бывшей учительнице по геометрии, которой было 26, а роман у них будто бы начался, когда он учился еще в школе. От этого брака, который продлился 18 лет, у Гингрича две дочери, других детей у него нет (насколько известно).
Идеолог консерваторов или тайный либерал?
Куда интереснее любовно-матримониальных приключений и религиозных метаний Ньюта Гингрича его политическая карьера и идейные взгляды. Его не надо представлять американской аудитории, из трамплиеров он — самый известный, но и самый противоречивый.
С 1995 по 1999 год Ньют Гингрич был спикером палаты представителей Конгресса США — третье лицо в иерархии нашего государства, после президента и вице-президента: если те по каким-либо причинам выбывают из строя и становятся недееспособными, спикер автоматически, к какой бы партии ни принадлежал, становится во главе государства. Именно тогда, будучи спикером, Гингрич опубликовал свой консервативный манифест — книгу «Контракт с Америкой»: перечень обязательств и идей будущей Америки. Как идеолог консервативной революции, он стал в 1995 году «персоной года» по версии журнала «Тайм». В те же годы Центром политики безопасности США Ньют Гингрич был объявлен «Хранителем огня» — тоже высокое звание, типа рыцарского в Великобритании. Однако после потери республиканцами большинства в палате представителей он вынужден был уйти в отставку, но из поля зрения не исчез: сосредоточился на общественно-политической деятельности, обрушивая ушат за ушатом злоязыкой критики на Барака Обаму — в основном через консервативные Fox News, где был регулярным комментатором и аналитиком до того, как бросил вызов действующему президенту и выставил свою кандидатуру в президенты в 2012 году, но недолго в этом качестве удержался и сошел с дистанции.
Хотя консервативная аудитория встречает его обычно на ура, политическая философия Ньюта Гингрича резко отличается от той, которую исповедуют правофланговые ультраисты-«чайники», и даже от более умеренной, которую проповедуют традиционные республиканцы. Тем более Ньют Гингрич хоть и моралист, но сам, как мы видели, нет-нет да и переступал моральные препоны и попадался: обжегшись на молоке, дуют на воду.
Однако речь не только о поведении, но и об идеологии. Этого вроде бы насквозь «рейганита» называют даже «тайным либералом», а влиятельный журнал «Нью Репаблик» обозвал его как-то хамелеоном, имея в виду его мужские, религиозные и идейные метания. А кто из политиков был верен себе? Не знаю, как в личной жизни, а тем более — в конфессиональной (сам я агностик), но верность себе в политике не вознаграждается. Политик — конформист по натуре: он меняется, приспосабливаясь к действительности.
Одинокий волк
Говорят: скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты. Ньют Гингрич в политике — одинокий волк, и применительно к нему следовало бы этот афоризм переиначить: скажи мне, кто твой учитель, и я скажу тебе, кто ты. Ньют Гингрич — последователь политического философа Лео Штрауса. Не он один. И хотя учитель не несет ответственность за деятельность своих учеников, тем более он умер почти полвека назад, но Лео Штрауса объявили своим гуру наши неоконы, которые оказывали определяющее влияние на международную политику США во времена Буша-младшего. Сами они считали, что неоконсерватор — это «либерал, схваченный за горло реальностью». Так или не так, но остроумно.
Само собой, Лео Штраус — судите по имени и фамилии — еврей, но не наш, американский, а по рождению, из Германии, откуда свалил сразу после прихода к власти Гитлера, успев дать его режиму исчерпывающую характеристику: единственный режим в истории всех стран мира, не имевший никаких четких принципов, кроме лютой ненависти к евреям, поскольку понятие «ариец» не имело никакого внятного значения, кроме «нееврей».
В основе штраусианства лежит теория об изначальном и последующем неравенстве людей — в противоположность любым доктринам социалистического или либерального толка об их равенстве. Этой идеей Лео Штраус вооружил консерваторов раз и навсегда. Конечно, реальные политики упростили мысли Штрауса или взяли на вооружение наиболее для них приемлемые. Но как раз Ньют Гингрич не из симплификаторов, будучи сам политическим мыслителем. Вот главная для него идея штраусианства: консерватизм как уловка жизни в ее вечной борьбе со смертью.
Короче, Ньюту Гингричу есть что противопоставить идеям всеобщего равенства, братства и дружбы народов «хромой утки» Барака Обамы. Карикатурить не надо ни того, ни другого. Не демагоги и не крикуны, хотя оба — первоклассные ораторы и не только книгочеи, но и книгописцы. Как и шеф Гингрича — Трамп. У Гингрича книг, понятно, в разы больше, чем у обоих президентов, вместе взятых: нынешнего и грядущего. Гингрич — интеллектуал с головы до ног. Говорит — заслушаешься, читаешь — не оторваться. Это помимо политического багажа Ньюта Гингрича — ни у одного из антуража Трампа такого нет. Он побывал в высших эшелонах власти — на одном из командных постов.
У него высокие политические образцы — от Линкольна до обоих Рузвельтов. По ним ясно, что Ньют Гингрич поднимает не сиюминутные, а фундаментальные, базовые вопросы — об американских традициях, ценностях и идеалах, которые, с его точки зрения, под угрозой.
Когда он четыре года назад сошел с президентской дистанции, казалось, что навсегда выпал из политической жизни, как птенец из гнезда. Однако в этом году он угадал победителя, когда в Трампа мало кто верил. Рыбак рыбака? Каким он будет государственным секретарем, если будет номинирован и утвержден на этом посту, не знаю.