30 октября состоялись первые за 20 лет прямые выборы президента Молдовы. Предыдущий раз молдавские граждане избирали главу государства в ноябре 1996 года, когда в тяжелый послевоенный период развязавшего войну в Приднестровье Мирчу Снегура победил более нейтральный Петр Лучинский. В прошедшее воскресенье на избирательные участки пришла почти половина всех зарегистрированных избирателей Молдовы — очень высокий показатель, если учесть, что порядка 40% работоспособных граждан находятся на заработках в России и Европе. Безусловно, это стало следствием большой политизированности общества, которое сотрясали бесконечные коррупционные скандалы внутри «проевропейской коалиции», правящей в Молдавии с 2009 года.
Главным лейтмотивом молдавской политики последних лет был вопрос «кто украл миллиард?» — ведь именно столько государственных денег пенсионеров пропало со счетов трех социальных банков самой бедной республики постсоветского пространства. Сотрясавшие страну весь прошлый и начало этого года протесты были направлены на смену обанкротившейся власти. В результате длительной борьбы Конституционный суд аннулировал ряд положений, предполагавших проведение выборов президента в парламенте (именно так формальный глава и избирался с 2001 года), чем, по сути, изменил Конституцию парламентско-президентской республики. Некоторые критики данных изменений считают, что это было сделано в нарушение Основного закона, и потому сам факт проведения президентских выборов, равно как и его результат, может быть в перспективе опротестован. Подобная ситуация «политической подвешенности» выгодна, главным образом, олигархам, контролирующим экономику республики, среди которых первый среди равных — Владимир Плахотнюк, заместитель председателя Демократической партии.
По итогам голосования 30 октября больше всего голосов собрал один из основных лидеров молдавских протестов «слева» — председатель Партии социалистов Игорь Додон (48,2%), на втором месте — выраженно прозападный кандидат, экс-министр образования «правительства пропавшего миллиарда» Майя Санду (38,4%). С учетом общей динамики голосования оппозиция могла рассчитывать и на победу в первом туре (согласно первым полученным данным, было 55% за кандидата от социалистов), ведь если бы Додон взял более 50%, он бы уже считался избранным президентом. Но то ли в силу снявшегося за несколько дней до выборов кандидата от правящей Демократической партии, ее председателя Мариана Лупу (призвавшего молдаван сделать прозападный выбор и поддержать Санду), то ли в силу нехитрых избирательных махинаций, республику ждет второй тур, который должен состояться 13 ноября. И теперь накал политической борьбы грозит выйти на новый уровень.
Дело в том, что США и Великобритания, активно занимающиеся Молдовой, в этот раз делают однозначную ставку: либо Санду, либо Майдан. Для победы их кандидата необходимо максимально консолидировать весь разрозненный либерально-консервативный электорат. А как это сделать проще всего? Правильно, путем нагнетания антироссийской истерии. Если прорумынский мобилизационный ресурс уже исчерпан, то потенциал антироссийскости можно позаимствовать на соседней Украине, где его сейчас в избытке. Главным же форпостом «русского мира» в данном регионе (и одновременно «угрозой европейским ценностям») является, разумеется, Приднестровье.
Отвоевавшая себе право на жизнь и независимость с оружием в руках узкая полоска на левом берегу Днестра, где была сосредоточена практически вся промышленность Молдавской ССР, до сих пор считается территорией «замороженного конфликта» с неурегулированным статусом. Развивавшаяся по своим собственным законам республика начала все больше сталкиваться с проблемами еще после первого украинского Майдана. Дело в том, что никаким иным путем, кроме как через Одессу или Кишинев, в Тирасполь попасть невозможно. Даже дислоцирующаяся там российская группа миротворцев, прежде имевшая прямую авиасвязь с Москвой, после свержения Януковича и захвата власти украинскими националистами лишилась такой возможности — ведь для этого Украина должна предоставлять авиакоридор. В результате блокада Приднестровья, где живут более 200 тысяч российских граждан, стала будничной реальностью. Нынешний президент ПМР Евгений Шевчук, избранный в 2011 году вопреки позиции Москвы, не смог продвинуться в процессе признания Приднестровья, а выстраиванию долгосрочных отношений с российскими властями предпочитал разнообразные политико-коммерческие аферы, характерные для «серых» офшорных территорий. Так, например, в начале 2015 года холдинг «Металлоинвест» Алишера Усманова был вынужден продать по символической цене правительству ПМР контрольный пакет акций Молдавского металлургического завода (ММЗ), что более походило на национализацию предприятия. На освободившуюся позицию Шевчук пригласил беглого казахского олигарха и по совместительству друга Михаила Саакашвили Талгата Байтазиева. Этим человеком активно интересуются правоохранительные органы Казахстана и Грузии, где он поочередно руководил предприятиями нефтехимического комплекса и откуда был вынужден уехать. Тандем Шевчук—Байтазиев, по мнению местных аналитиков, имеет поддержку в том числе в Кишиневе и далеко идущие планы, помешать которым может только низкий рейтинг действующего главы ПМР. По данным летних опросов ВЦИОМ, он не превышает 10%. Поэтому перспективы снова избраться у приднестровского лидера чрезвычайно малы.
С учетом этого особенно повышается угроза провокаций с целью отмены или переноса даты президентских выборов в Приднестровье, которые намечены на 11 декабря. Следовательно, нужен повод. И в этом пункте интересы Евгения Шевчука пересекаются с интересами прозападного кандидата на пост молдавского президента Майи Санду. Уже в этом году Шевчук неоднократно говорил о готовности «противостоять Майдану», а также о том, что «у приднестровской милиции — не резиновые пули», хотя никаких видимых предпосылок активного народного недовольства в ПМР нет. Единственным субъектом, заинтересованным в подобных проявлениях «народной демократии», является сам приднестровский лидер, ведь после проигрыша на прошлогодних парламентских выборах его партия пыталась организовать протесты, но безуспешно.
Таким образом, можно утверждать, что приднестровская карта в качестве «российской угрозы» с высокой долей вероятности будет разыграна в ближайшие две недели на молдавских выборах. Тем паче что основной оппозиционный кандидат в Молдове Игорь Додон выступает с позиции необходимости проведения федерализации и урегулирования приднестрово-молдавского конфликта на новых принципах, к чему в свое время была склонна и Москва (помните «план Козака»?). А Приднестровье опять может стать объектом рейдерского захвата теперь уже новых бизнесменов из окружения старого президента, которые готовы ему небезвозмездно помочь в условиях отсутствия народной поддержки.
Какова во всем этом позиция России? Нас постоянно обвиняют в том, что мы пытаемся влиять на территории сопредельных государств. Иногда это соответствует действительности, но по большей части нынешняя политика Кремля строится на принципах невмешательства. Единственное исключение — угроза жизни и правам российских граждан. Хочется надеяться, что в процессе этого бессарабского гамбита до такого все-таки не дойдет.