Специальный представитель президента РФ по вопросам экологии и транспорта — когда минувшим летом шеф кремлевского аппарата Сергей Иванов получил этот новый «важный пост», многим он показался вежливым названием ухода на почетную политическую пенсию. Но, как стало ясно сейчас, два бывалых разведчика Путин и Иванов всего лишь осуществили очередную «операцию прикрытия».
Если не считать освобождения Иванова от всегда тяготивших его менеджерских обязанностей, то его реальная «должность» осталась прежней. А называется эта «должность», с моей точки зрения, так: Сергей Борисович Иванов, ближайший конфидент Владимира Путина, человек, уполномоченный посылать от его имени неофициальные, но очень важные политические сигналы Западу.
«Соратник Путина подает сигнал об оттепели в отношениях России со следующим президентом США», - так орган британских деловых кругов газета «Файнэншл Таймс» озаглавила свое интервью с Сергеем Ивановым. И это тот случай, когда заголовок материала полностью соответствует его содержанию.
Британское понимание термина «интервью с политиком» совсем не равнозначно российскому. Мы привыкли понимать под интервью серию вопросов и ответов. Британское интервью — это очерк журналиста о своем общении с политиком с приведением отдельных цитат из этого разговора. При этом согласовывать финальный вариант интервью в британских общественно-политических СМИ тоже не очень принято. Все это приводит к тому, что многие российские чиновники сильно удивляются, когда видят в печати результат своего разговора с западным журналистом.
Но, повторяю, к интервью Сергею Иванова культовой газете международного бизнеса все эти оговорки, скорее всего, не относятся. С вероятностью в 90% британские журналисты сделали упор именно на тех сигналах, которые экс-шеф кремлевского аппарата хотел донести до Запада.
А заключаются эти сигналы в следующем: «Мы всегда готовы к политике, основанной на реализме». Российское руководство «оскорблено» риторикой, которая звучит во время американской предвыборной кампании. Но одновременно оно рассчитывает на то, что после выборов в американской внешней политике возобладает прагматизм.
И в роли такого главного внешнеполитического прагматика в Кремле видят прежде всего Хиллари Клинтон: « Мистер Иванов заявил, что мнение о том, что в Кремле хотели бы видеть Дональда Трампа в Белом доме «абсолютно не соответствует действительности».
Мне кажется, что действительности соответствует все-же несколько другое: Трамп для Москвы был бы, конечно, более удобным партнером, чем Клинтон. Но обитатели Кремля осознали: вне зависимости от их желаний и предпочтений Трампу президентства не видать.
Читайте материал «Трамп, прощай: гений социологии вычислил победу Клинтон на выборах президента США»
Поэтому Путин устами Сергея Иванова и подает сигнал, адресованный в первую очередь Хиллари Клинтон и ее команде: скандалить и стучать кулаком по столу мы, конечно, можем — и, похоже, будем делать это и в дальнейшем. Но давайте при этом не будем доводить наш междусобойчик до крайностей. Только так, как мне кажется, следует интерпретировать процитированные «Файнэншл Таймс» пассажи бывшего главы президентской администрации:
«Если мы говорим о холодной войне, информационной войне и пропагандистской войне, то это можно назвать фактом жизни. Мы видим это каждый день... Когда мы говорим о ядерном оружии и о гипотетической возможности третьей мировой войны, то я думаю, что все достаточно разумны для того, чтобы не доводить дело до горячей войны».
Как подобный примирительный настрой Сергея Иванова соотносится с тем, что в последние недели Кремль самым ощутимым образом поднял ставки в противостоянии России с Западом? Я подозреваю, что самым прямым образом.
Еще в первом веке до нашей эры римский историк Корнелий Непот произнес свою знаменитую фразу: « Хочешь мира - готовься к войне». К «горячей войне» с Западом в Кремле, конечно, не готовятся. Как на это намекнул Сергей Иванов, желать подобной перспективы может только безумец и маньяк. Стратегия Кремля основана сейчас на балансировании на грани, на доведении наших отношений с США до точки, за гранью которой дальнейшее ухудшение отношений может заключаться только в «горячей войне».
Таким образом Хиллари Клинтон « принуждается к миру». Ее заранее лишают шанса сыграть на обострение: максимально возможный пик обострения уже и так достигнут. Если вершина горы уже покорена, то дальше с этой горы можно только спускаться. Такая стратегия кажется очень рискованной? Она такой и является — рискованной и в то же самое время безальтернативной. Если, конечно, не считать альтернативой отступление по всем геополитическим фронтами — идею, которая, как мне представляется, является для Владимира Путина совершенно неприемлемой.
Но вот сработает ли курс, который Путин считает приемлемым и разумным? В одном я точно хочу разочаровать неформального путинского переговорщика с Западом Сергея Иванова. Обсуждая с «Файнэншл Таймс» звучащую в ходе американской предвыборной кампании «оскорбительную» для российского руководства риторику, экс-глава кремлевского аппарата заявил: «Мы к этому готовы. Нам просто придется подождать до конца избирательной кампании. Нам придется подождать еще пару пару недель. Мы просто должны быть терпеливы».
Должны, Сергей Борисович, должны. Но терпеть российскому руководству придется совсем не «пару недель», а гораздо дольше. 8 ноября в США произойдет лишь законодательное оформление того, что все реальные политические игроки уже и так считают «фактом жизни»: прихода Хиллари Клинтон на должность президента США. Это событие точно не поставит точку в антироссийской риторике Хиллари — в отличие от Буша-младшего в ходе президентской кампании 2000 года для Клинтон обличение Кремля это не предвыборный трюк, а важная составная часть ее политической философии.
Шанс перейти от слов к делу у Клинтон появится лишь после ее инаугурации в январе. И вот тогда-то и для Кремля, и для всех остальных действительно наступит «момент истинны» в отношении Хиллари Клинтон и ее реальных намерений. Хиллари перейдет из ранга политика, вольного заявлять все, что она хочет и чувствует, в ранг президента, вынужденного действовать в рамках очень узкого коридора возможностей. Если Кремль верно оценил размер этого «коридора», то Путина можно будет поздравить с важной политической победой. Ну а если же нет, то «вечер» окончательно перестанет быть «томным».