– Едва ли можно говорить о коренном переломе в борьбе с ИГ, – считает ведущий научный сотрудник Центра международной безопасности ИМЭМО РАН Станислав ИВАНОВ. – Скорее, достигнут консенсус по вопросу о послевоенном устройстве Мосула. Препятствием к штурму и освобождению города было не соотношение сил, а разногласия сторон, заинтересованных в контроле над регионом. Турция считала, что это ее вилайят, и она должна сохранить там свои позиции – напрямую или через протурецкие суннитские группировки, туркоманов и т.д.. Ирак, в свою очередь, считал, что контроль над городом должен остаться у Багдада, под властью шиитов. Иракские курды тоже претендуют если не на полный контроль за Мосулом, то хотя бы на то, чтобы они были представлены в региональных органах власти и сохраняли свое влияние, без дискриминации со стороны местного арабского населения. То есть вокруг Мосула была ожесточенная «предварительная» борьба – на предмет того, кто там должен править.
– Чем она увенчалась?
– Насколько я понимаю, споры между вышеназванными сторонами до сих пор идут. Турция и сунниты категорически против участия шиитских милиций. Но иракские власти вынуждены их использовать, поскольку та армия, которую создавали американцы с 2003-го по 2011-й, летом 2014-го фактически приказала долго жить.
Поэтому консенсус до конца вряд ли достигнут, в этом слабость наступающих. И ожесточенных боев едва ли стоит ожидать. Поскольку с одной стороны никто не хочет умирать за правительство, так как оно не лучшим образом себя зарекомендовало в глазах иракцев. С другой же стороны есть боевики ИГ, которые готовы не только убивать, но и умирать.
– Сколько времени в этой связи могут занять бои за город, и увенчаются ли они успехом?
– Возможны два варианта. Если с ИГ не удастся договориться, то бои могут приобрести затяжной характер. Учитывая, что там до сих пор порядка миллиона человек мирного населения, вряд ли возможны будут бомбардировки с воздуха, как в восточном Алеппо: боевики естественно будут прикрываться людьми как живым щитом, будут прятаться по катакомбам и т. п. И бои могут затянуться на неопределенно время.
Есть и другой сценарий – тот, который, допустим, был достигнут турками на севере Сирии. То есть Турция – или даже американцы, – смогут договориться с боевиками ИГ, возможно, даже заплатить им. Может быть предоставлен коридор, дабы перенаправить их туда, где они будут более полезны для западной коалиции, для Турции, Саудовской Аравии, Катара. Нельзя забывать, что боевиков снабжали оружием по каналам спецслужб, неправительственных фондов, в том числе саудовских и катарских, и вряд ли теперь они просто так бросят террористов на произвол судьбы.
Второй вариант позволит американцам к выборам решить мосульскую проблему и сосредоточиться на Сирии.
Стоит отметить также, что освобождение Мосула отвечает интересам и России, и Запада. Но кто будет потом контролировать город, не возникнет ли потом борьба между иракскими силами, или между Турцией и Ираном – большой вопрос. И последствия освобождения города в этой связи труднопрогнозируемы. То, что Мосул будет освобожден – аксиома. Но дальнейшая его судьба может послужить яблоком раздора и для внутренних, и для внешних игроков.