Выборные страсти улеглись, депутаты освоились в своих новых кабинетах, уже успели предложить пару откровенно шутовских инициатив вроде замены мягких кресел в зале заседаний на твердые — и настала пора посмотреть, что же ждет нас теперь под видом парламента в ближайшие пять лет. Вернее, чего нам ждать от обновленной нижней палаты.
Сразу сказать «ничего хорошего» и на этом закончить анализ — ход, конечно, очень варварский, но верный. Я, однако, попытаюсь пристальнее посмотреть не столько на новых обитателей Охотного Ряда, сколько на нынешнюю Думу в целом. Зачем она нужна власти, какие цели перед собой ставил Кремль.
Пойдем по списку: легитимные выборы — во-первых. Нужно было заручиться поддержкой общества сейчас, когда украинская волна спала и никакими «шпионами» ее уже не поднять. Не забудем, что на носу президентские выборы.
Вторая цель: получить право и возможность отнимать у нас деньги под лозунгом: «Кризис, но вы держитесь».
Третья: контролировать парламент, но при этом обновить его новыми лицами, яркими одномандатниками, способными создать видимость дискуссии.
Итак, вот эти три цели, каждая из которых крайне далека от нужд страны. Нам необходимы реформы, диалог с миром и реанимация экономики. Ни на что из этого Дума не способна.
Цель первая: легитимность, ради которой на ЦИК бросили Эллу Памфилову, отменили выборы в Барвихе и даже завели несколько уголовных дел (которые кончатся, скорее всего, ничем). На всю кремлевскую затею с легитимностью люди ответили рекордно низкой явкой. Народ четко показал государству, что в него не верит (заметьте, не ему, это уже давно понятно, а именно в него, что оно вообще способно сделать хоть что-то правильно). Впрочем, государство не подкачало и в лучших традициях Шуры Балаганова сжульничало. Помните, как в конце «Золотого теленка» Шура, уже разбогатевший, по привычке тащит кошелек из кармана и попадается? Вот и «честные выборы», нанесшие сокрушительный удар по репутации власти, были тем самым кошельком. Можно же было не воровать, не рисовать 62,2%, не тратить деньги из черной бухгалтерии, не привозить автобусы подневольных рабочих и приструнить национальные регионы с их «электоральной аномалией» (читай полным презрением к какому-то там подсчету голосов, а просто объявлением грандиозных, под 100%, цифр). Все это было бы можно — но нельзя. Потому что привычки Шуры Балаганова стали инстинктом. А одной Эллы Памфиловой недостаточно, чтобы все это остановить.
Так что люди в государство не верят, и оно их неверие полностью оправдало. Отсюда вывод: проблему легитимности такие выборы решили с точностью до наоборот. По всем соцопросам власти (Думе и правительству) не доверяют уже три четверти населения страны. Ну а о недовольстве итогами выборов говорят больше половины россиян, пусть они их даже и проигнорировали.
При этом отсутствие протестов, подобных выступлениям 2011 года, легко объяснимо. Люди уверены, что с этим государством не сделать уже ничего. Значит, первая цель — заручиться поддержкой общества — не достигнута. Мы находимся в классической ситуации «народ безмолвствует»: кричать в поддержку тут никто бесплатно не будет, а вот тяжелого молчания, которое каждый до поры продолжит трактовать в свою пользу, — хоть отбавляй. Чем кончается безмолвие — напомнить?
Теперь вторая цель, сформулированная премьером в его прекрасном афоризме «денег нет». Права отнимать у нас деньги государство не добилось — смотрите, как говорится, пункт 1. А вот возможность получило. Мы снова возвращаемся к Шуре Балаганову. Права тащить кошелек у него нет никакого, зато возможностей — хоть отбавляй.
Способы будут разными: к примеру, очередные «антисанкции». Предположим, из-за Сирии, стоит нам еще что-нибудь удачно разбомбить, Запад введет эмбарго на покупку нашей нефти — и вот тут-то правительство и ударится во все тяжкие, от запрета иностранных лекарств до взвинчивания налогов. Пока это лишь прикидки: повысить акцизы, ввести плату за выезд из страны — вариантов масса. Угадывать здесь не возьмусь, мысли кремлевских мудрецов идут прихотливыми путями: Запад нам список Магнитского, а мы ему — избиение младенцев в виде «закона подлецов» (он же Димы Яковлева).
В общем (минутка практических советов) сбережения на черный день скоро могут понадобиться.
А вот третья цель достигнута. На 146%. Все депутаты совершенно подконтрольны: тут уже не найдется даже и пары «отщепенцев», которые пойдут против линии партии (той самой, единственной). При этом в парламент прошли наиболее одиозные личности — «гееборцы», прокуроры с царскими иконами и прочие шапокляки. Им не составит труда показать зарубежным коллегам истинное лицо российского парламентаризма.
Это уже только в лучшем случае будет Шура Балаганов, а в худшем — не хочется и думать.
Собственно, модель поведения для депутатов давно готова: каждый день МИД, военные, пресс-секретарь президента и иже с ними сообщают нам об «истерической русофобии», «шантаже и подлогах», «невероятном цинизме» и прочих отвратительных качествах своих заграничных коллег. Если бы такую лексику они использовали в быту, то давно бы уже слыли за трамвайных хамов, но это политика.
Можно было бы не слишком переживать из-за этого, но подобная риторика размывает границы нормы, и дистанция от слова до дела сокращается. Сначала вы рассказываете, что закончились «границы стратегического терпения» по отношению к истерическим русофобам, потом поставляете в Сирию С 300, чтобы показать, где именно эти границы закончились, а в итоге «медленно ракеты уплывают вдаль», как пелось в мрачной детской песенке.
Так что даже самая шутовская, самая подневольная, скоморошья Дума, призванная развлекать царя своими непристойными выходками, может быть опасной. И будет.
Здесь уместно было бы, в духе записных политологов, анализировать назначение в спикеры Вячеслава Володина, рассуждать, зачем и почему его бросили на парламент, присматриваться к резко сократившейся доле трех прочих, помимо ЕР, фракций, но все это не имеет смысла.
Какая разница, сколько шестеренок в будильнике, привязанном к коробке с динамитом? Важно лишь то, что произойдет скорее: рванет бомба или сапер перережет красный проводочек.