- Как вы оцениваете, где уровень коррупции выше – в России или Китае?
- Сложно сказать. О российских коррупционных скандалах мы все знаем, не буду на этом останавливаться отдельно. Что до Китая, та кампания, которую развернул против коррупции председатель КНР Си Цзиньпин, показала, что ее уровень в Китае очень высок. Ею поражены практически сверху до низа партийно-государственный аппарат, государственные предприятия как центрального, так и местного подчинения, вооруженные силы, силовые структуры и т. д. К настоящему времени по обвинениям в коррупции лишились своих постов (только представьте!) более 20 членов ЦК КПК 18-го созыва. А ведь это партийная элита! Очевидно, что обе страны стоят перед сходными задачами, что, вроде как, дает возможность использовать опыт друг друга...
- Однако, судя по всему, есть какие-то «но»?
- Безусловно. В этом вопросе необходимо учитывать формы и методы борьбы, которые применяются в Китае, а также степень их эффективности. Си Цзиньпин начал борьбу с коррупцией практически сразу после прихода к власти. В начале 2013 года им была выдвинута установка «и тигров и мух вместе бить», а летом того же года начата политическая кампания «борьбы с 4 поветриями». Официально целью кампании было объявлено очищение партии. Основным инструментом по осуществлению кампании стала Комиссия ЦК по контролю над дисциплиной, ее возглавляет Ван Цишань (входит в «семерку» высшего руководства КНР, вице-премьер в правительствах Вэнь Цзябао и Ли Кэцяна). Летом 2014 года был взят бывший член постоянного комитета Политбюро Чжоу Юнкан, «упал с коня» бывший зам. Центрального военного совета Сюй Цайхоу. Си Цзиньпин объявляет о том, что для борьбы с коррупцией «нет запретных зон». Ставится задача добиться того, чтобы чиновники и партийные функционеры «боялись – не могли – не хотели» брать взятки. При этом признается, что пока борьба идет только на этапе «боялись». В начале 2015 года Си заявляет, что борьба с коррупцией – это «затяжная война», начинаются разговоры, что нужны институциональные механизмы по борьбе с коррупцией. Однако пока они не созданы, да и возможно ли их создать в условиях монополии партии на власть? У кампании по борьбе с коррупцией в Китае есть и теневая сторона. Она в определенной мере парализовала госаппарат, связала инициативу. Для чего я вам все это рассказал?
- Чтобы стало понятно, что такой размах борьбы и на таком высоком уровне, как в Китае, в России невозможен.
- Именно. Сомневаюсь, что все это сработает в России. Власть очень дозированно борется с коррупцией. Люди не верят, что это серьезно. Ну нет явных результатов, согласитесь? Поэтому сегодня, если педалировать эту тему, не имея реальных рычагов влияния на ситуацию, можно получить обратный эффект и реноме безответственного популиста. Все кругом орут о борьбе с коррупцией и что? Ну если говорить честно и реально, есть борьба? Можете не отвечать, читатели сами найдут ответ, даже не напрягаясь.
- А вы, когда станете депутатом, поборете коррупцию?
- Давайте на чистоту? Во-первых, Дума – орган представительный, с весьма ограниченными функциями. Во-вторых, партия «Родина» позиционирует себя как «спецназ» президента. А суть борьбы с коррупцией именно в снижении степени административного вмешательства в экономику, создании независимой судебной системы, а если говорить откровенно, то и в расширении полномочий законодательной власти, самоуправления. Пока же весь бизнес, и крупный и мелкий, за небольшими исключениями, крутится вокруг бюджета, что создает просто исключительно питательную среду для коррупции. А коррупционные традиции в России есть. Достаточно почитать «Мертвые души» Гоголя, «Доходное место» и «На всякого мудреца довольно простоты» Островского, чтобы увидеть, что не только суть, но даже внешние приемы и схемы не слишком-то изменились. Так что нужно менять среду. Но могу сказать с уверенностью: партия «Родина» - резко против коррупции. Мы осознаем, что она зло, с которым нужно бороться решительно. И действовать нужно сообща, поддержка в этой борьбе должна идти, в том числе, и от народа, от наших избирателей, которые верят, что совместными силами мы сможем бороться с коррупцией. Пользуясь случаем, я хочу призвать всех политически и социально активных граждан – сообщать в ЦК партии о фактах коррупции. Лидер партии депутат Алексей Журавлев неоднократно заявлял, что каждый факт коррупции, о котором станет известно «Родине», не останется без внимания. Рычаги для этого имеются.
- И все-таки не могу не задать такой вопрос: вот вы почти 20 лет провели в Китае. Почему приняли решение вернуться, да еще идти в политику?
- Еще когда я только приехал в Китай, знал, что в 35 лет вернусь в Россию. Я ставил себе целью постичь Китай, получить опыт и знания и затем, вернувшись на Родину, применить их на благо страны. Некоторое время назад я отошел от бизнеса – в Китае у меня успешная компания, лидер своего сегмента, я счастлив в семье, мы с супругой много времени уделяем детям (в семье Евгения Колесова растут четверо детей, старший сын Гордей в 2015 году выиграл Шоу талантов в Китае и является вице-чемпионом России по шахматам, а также членом сборной страны. – Ред.). Я завершил книгу по воспитанию и развитию детей. Пришло время отдать долг Родине, позаботиться, как говорил Конфуций, о «большой семье». Я принял для себя решение отстаивать интересы своих избирателей, тех, кто поддержит меня на выборах. Знаете, общаясь с народом, складывается впечатление, что нынешние депутаты забыли главное: депутат – слуга народа, этому постулату и нужно следовать, работать надо по совести.
- Партия «Родина» выдвинула вашу кандидатуру на пост детского омбудсмена? Откуда такой кредит доверия?
- Этот вопрос лучше задать председателю «Родины», это его инициатива. Со своей стороны скажу, приятно, как высказался об этом президент ФИДЕ Кирсан Илюмжинов, назвав мою кандидатуру достойной. Поблагодарю его при встрече.
- В СМИ просочилась информация, что вы связаны с разведкой, это так?
- Мы начали разговор о коррупции, давайте не будем отходить от главной темы.