Как известно, об этой встрече просили именно чиновники НАТО. Они очень хотели посовещаться с Россией до начала варшавского саммита, который обещает быть историческим: там могут быть приняты решения о резком увеличении присутствия войск блока в Восточной Европе. И Россия заранее заявила, что симметрично ответит, создав новые армии, бригады и т.д. на своих западных рубежах.
Генсек НАТО Йенс Столтенберг призывал провести Совет Россия—НАТО еще начиная с мая, а в июне даже официально заявил: «Мы достигли широкой договоренности о необходимости созвать еще одну встречу Совета Россия—НАТО до саммита в Варшаве. Дату, детали и модальности еще предстоит проработать». На что получил «отлуп» от главы российского МИДа Сергея Лаврова, который заявил: «Столтенберг должен был сначала обсудить с Москвой проведение Совета Россия—НАТО, а не объявлять его».
Этот совет был утвержден в 2002 году в соответствии с римской декларацией «Отношения Россия—НАТО: новое качество», однако 1 апреля 2014-го министры иностранных дел стран НАТО остановили военное сотрудничество с Россией из-за кризиса на Украине. Попытку возобновить переговоры западные военные предприняли в апреле текущего года, но она вышла неудачной. После той встречи Лавров заявил: «Итоги заседания Совета Россия—НАТО подтверждают, что ситуация с европейской безопасностью находится в тупике».
На все следующие приглашения от НАТО на совет Россия отвечала отказом. Создалось впечатление, что Москва настроилась на новую большую «холодную войну», дать старт которой, сославшись на итоги варшавского саммита НАТО, угрожающие безопасности России, было бы вполне логичным. И вот Путин неожиданно согласился на встречу, а в качестве жеста доброй воли предложил включить в повестку дня вопрос обеспечения безопасности полетов военной авиации над Балтийским морем. Российские ВКС могут начать использовать над нейтральными водами опознавательные устройства и транспондеры.
В ответ Столтенберг немедленно заявил, что «холодная война» осталась в прошлом и НАТО не ищет конфронтации с Россией. Так ли это и какова вероятность, что две ведущие военные силы мира найдут взаимопонимание?
— Россия отказывалась проводить совещание с НАТО до варшавского саммита Североатлантического альянса, потому что мы не знаем, какие решения он примет, а только предполагаем это. По той же причине чиновники НАТО хотели провести совет с Россией именно до варшавского саммита: чтобы нас убаюкать, повесить лапшу на уши. Чтобы у нас не было на руках документов, которые дадут возможность задать острые вопросы по варшавским решениям НАТО, — сказал «МК» военный эксперт, главный редактор журнала «Национальная оборона» Игорь КОРОТЧЕНКО. — Поэтому Москва проведет это заседание, но уже после того, как поймет, что конкретно они там напринимали, и получит возможность обсуждать не просто теоретические предметы, а конкретные темы военного паритета. Это принципиальная позиция.
— Сможем ли мы с НАТО договориться о чем-то серьезном?
— Нет, не сможем, и здесь не должно быть никаких иллюзий. Альянс движется вперед, он хочет поглотить Украину, Грузию, Молдавию, в перспективе — Азербайджан. НАТО хочет размещать на наших границах новые военные аэродромы, войска, позиционные районы американской противоракетной обороны. И никакое совещание не убедит их этого не делать. Стратегически НАТО — наш враг, в блоке этого и не скрывают. На последних широкомасштабных учениях отрабатывались сценарии ведения боевых действий против России с уничтожением Балтийского флота и оккупацией Калининградской области. Соответственно, мы можем сосуществовать и чувствовать себя спокойно только в случае, если будем отвечать на их продвижение к нашим рубежам только адекватным наращиванием своего военного потенциала. Нужно обходиться без иллюзий и эмоций и понимать, что у нас есть враг и он будет вести себя более или менее сдержанно, только осознавая, что у России есть возможность в ответ на их агрессию поставить точку в цивилизационном развитии Запада. Мы для этого делам все необходимое в ответ на их новые шаги.
— И зачем тогда вообще проводить Совет Россия—НАТО?
— Россия не заинтересована в катастрофе. Задача таких переговоров в том, чтобы снизить риск случайного возникновения военного конфликта, минимизировать возможность нежелательного поражения цели, которое может привести к глобальной ядерной войне. Для этого нужно сделать более прозрачной военную деятельность друг друга. Именно поэтому Россия предлагает использовать на военных самолетах транспондеры при выполнении полетов над нейтральными водами Балтики. Локаторы и так видят самолет, но неплохо бы видеть: кто именно летит. Другая задача транспондеров связана с безопасностью гражданской авиации: чтобы диспетчеры пассажирских воздушных судов знали о присутствии военного самолета. К примеру, разведчики НАТО постоянно летают вдоль наших границ, но видят их только военные, а гражданские летчики — нет, и это представляет опасность для пассажиров.
О чем не расскажет транспондер
— На военных самолетах транспондеры стоят, но нужно понимать, что это всего лишь устройство, которое можно включить или выключить, и на него можно записать все что угодно. В годы «холодной войны» отмечалось, что транспондеры, которые формировали сигнал о полете гражданского самолета, на самом деле были установлены на американских самолетах-разведчиках, — рассказал «МК» член Экспертного совета коллегии Военно-промышленной комиссии Российской Федерации Виктор МУРАХОВСКИЙ. — Всем известная трагедия, когда был сбит южнокорейский рейсовый «Бойнг» на Дальнем Востоке, как раз связана с тем, что на сигналы транспондеров с самолетов, нарушивших нашу границу, полагаться было нельзя. Их требовалось проверять визуально, а в данном случае, к сожалению, пассажирский «Боинг» один в один совпадал с американским разведчиком HC-135.
Если соглашение о том, что транспондеры начнут говорить правду, будет подписано — очень хорошо. Хотя военные самолеты не обязаны держать транспондеры включенными даже при полетах в международном воздушном пространстве. Это обязательно только для гражданских бортов.
— Есть ли у нас соглашения о транспондерах с вооруженными силами каких-то других стран?
— Такого соглашения пока нет ни с одной страной. Международных правил на эту тему не существует, так что речь может идти только о добровольном соглашении на честном слове.