Экс-служительница американской Фемиды признала, что Бут — не террорист и не убийца, а бизнесмен, которого втянули в некрасивую историю с продажей оружия.
Интервью с Широй Шейндлин было напечатано в газете «Нью-Йорк Таймс» и вызвало много споров в среде судебных экспертов. Экс-судья призналась: она была в курсе, что Бут на момент ареста не занимался торговлей оружием и к терроризму не имел никакого отношения. «Он не боевик «Аль-Каиды», который хотел взорвать людей в супермаркете», - заметила она. Американские судьи редко оказываются в центре скандалов, а этот случай некоторые называют именно скандальным. К каким последствиям приведут откровение Ширы?
- Вряд ли это существенно повлияет на судьбу Виктора, - говорит его жена Алла Бут. - Но МИД России, ведя какие-то переговоры (к примеру, по обмену), сможет привести ее слова как аргумент. Кроме того, эти высказывания наши адвокаты будут использовать при рассмотрении апелляции.
- Это апелляция на приговор?
- Нет, на отказ федерального суда на пересмотр дела по вновь открывшимся обстоятельствам. Мы провели собственное расследование, и у нас появились очень серьезные аргументы: так называемый соучастник Виктора гражданин Великобритании Эндрю Смулян был завербован за 1,5 года до проведения операции. Потому сама формулировка «сговор» должна быть признана незаконной. Не мог же Виктор сговориться сам с собой, потому что все остальные участники, как уже было официально установлено, — федеральные платные агенты. Апелляция будет разморена через 1,5 месяца. И если ее удовлетворят, то сам приговор пересмотрят и тут уже признания бывшей судьи Ширы могут сыграть важную роль.
- Потому что у нее хорошая репутация?
- Судьи прислушиваются к мнению коллег, тем более что Шира очень уважаемая и независимая судья. Я очень рада, что она нашла в себе мужество после отставки, когда она уже не обременена никакими обязательствами, прокомментировать это дело. Она признала, что дело Виктора было одним из самых значимых в ее судейской карьере.
- Вы были на суде во время вынесения приговора, какое она на вас тогда произвела впечатление?
- Я ее прекрасно помню. Было понятно, что она скептически относилась вообще к этому делу. Из ее уст прозвучала такая фраза: «Если бы Виктора не спровоцировали на ту поездку, то вряд ли бы он что-то совершил». Его ведь обвиняли даже не в сговоре, а в намерении сговора. Не известно, что произошло бы потом, если бы его не арестовали: действительно ли бы он пошел на сделку или это была бы финансовая игра (у него была цель продать самолеты)?
- И все-таки она дала 25 лет!
- Когда я вышла из зала суда после оглашения приговора, я была не в себе. Сложно описать мое психологическое состояние. Но у меня не было злости или обиды конкретно на судью. Я понимала, что она ограничена рамками закона. Она человек системы и не могла иначе (25 лет - это минимум по той статье, по которой Виктор обвинялся). А то мнение, что она высказала сейчас в интервью, она тогда уже имела. Она говорит открыто, что Виктор бизнесмен, а не террорист. Но она все-таки гражданка США и не могла сказать главное: все это месть спецслужб Виктору за то, что он сорвал несколько спецопераций и при этом сам удачно провел операцию по освобождению россиян из Кандагара.
- МИД извещал вас о том, что переговоры об обмене Виктора идут полным ходом?
- Нет, и вообще никаких официальных сведений я не имею. На этой теме сейчас часто спекулируют СМИ. Не хотелось бы впадать в необоснованные надежды. Думаю, что сам обмен - маловероятен. Он будет возможен, если только сами США увидят в этом какую-то выгоду (и тут речь явно не идет о судьбе украинской летчицы Надежды Савченко).