Так, уже ближе к концу разговора, отвечая на вопрос о том, могут ли люди из окружения Кадырова сказать ему, что он не прав, чеченский политик заявил, что они никогда не позволят себе такой «грубости».
Как выяснилось, максимум разрешенной в Чечне критики — это аккуратный вопрос, нет ли в спорном решении Кадырова какого-либо тайного умысла. Отметим, что в заголовок интервью, тем не менее, была вынесена искажающая смысл этого абзаца фраза: «Прошу говорить, если не прав».
Читайте, как родственники Кадырова сменяют друг друга в руководстве Чечни.
В «личной» частей интервью Кадыров пытается сформировать свой образ как честного аскета, искренне тяготящегося властью.
Так, он рассказывает, что, бывает по двое суток проводит на работе, отвлекаясь лишь «на молитву и чай», долларовых сбережений не имеет (здесь он сравнил себя с «бедным человеком в селе»), зарплату получает в рублях и не может делать сбережения.
Причем — если бы делал — все бы отдавал на благо республики, «помогал бы народу», причем «не инвестиционно, а благотворительно».
Таким же нравственным аскетом Кадыров попытался проявить себя и дальше, рассказав, что главное, чего хотел добиться от своих детей, — это знание ими наизусть Корана и отличная успеваемость. Здесь он напомнил, что одна из его дочерей была признана лучшей ученицей республики (это произошло после ее школьного доклада о своем деде, Ахмате Кадырове). Воспитание же мальчиков, по словам Кадырова, в его семье исключительно военное: они с детства привыкают к полигону и звукам выстрелов, чтобы в будущем «обеспечить себе спокойную жизнь».
Образ аскета, правда, разбивается в финале интервью, когда у Кадырова спрашивают о его лошадях. Видно, что главе республике эта тема интересна, однако он предпочитает не упоминать о стоимости животных: в прессе они неоднократно оценивались от 300 тысяч до 2,5 миллиона долларов за голову.
Впрочем, стоит речи зайти о политике, Кадыров вновь примеряет на себя образ сурового патриота. Так, он клеймит «врагов России»: от Эрдогана до Порошенко (последний оказывается «конченым алкоголиком») и яростно поддерживает Асада, который «занял правильную позицию — быть с Россией».
При этом, как ни странно, жизни самой республики интервью практически не касается, если не считать многочисленных уверений в том, что теперь в ней безопасно. Единственная тема, связанная с состоянием региона, посвящена строительству учебного центра спецназа: об этом задано 25 вопросов.