— Вы отправились в Италию через несколько дней после того, как в Москве было объявлено о создании Комитета спасения Украины, в который вы вошли. В чем состояла цель поездки?
— Мы в КСУ приняли решение, что будем работать с европейскими политиками, чтобы постепенно разрушать тот миф о «новой демократической Украине», который создала власть в Киеве. Я должен был провести ряд встреч с итальянскими политиками, чья позиция по отношению к украинским событиям отличается от той, которую занимают европейские власти. Киевскому режиму очень не хотелось, чтобы эти встречи состоялись. Поэтому была устроена эта провокация. Кроме того, Авакову надо было показать Порошенко, как они борются с нами. Ведь Порошенко очень испугался, когда мы создали Комитет спасения Украины. Мы это точно знаем, потому что у нас в Киеве много тайных сторонников, и мы получаем оттуда всю информацию, даже о том, что происходит внутри самой хунты.
— Вас задержали по запросу Интерпола?
— Это был запрос украинского Интерпола. Но решение суда о моем аресте на Украине появилось на следующий день после моего ареста в Италии. Это невозможно по процедуре Интерпола. Как я потом выяснил, Украина «втемную» использовала итальянцев. Министр МВД Украины Арсен Аваков дружит с министром МВД Италии. Была личная просьба со стороны Авакова. Решение о моем аресте было принято, пока я летел из Москвы в Милан. А документы начали делать уже после того, как меня арестовали. Потом, когда итальянский министр начал в этом разбираться, он понял, что Аваков его подставил. Но выпустить меня сразу — это означало бы дискредитировать Украину, которая, получается, преследует своих граждан по абсурдным обвинениям. А общеевропейский тренд еще летом состоял в том, что Украина — это демократическая страна, и точка.
— Откуда у Авакова столь тесная дружба с министром МВД Италии?
— Дело в том, что министр внутренних дел Украины Арсен Аваков, по моим данным, является гражданином Италии. Он там очень крупный бизнесмен, владелец крупных предприятий. Он туда вкладывает серьезные деньги, украденные у народа Украины. Он купил там огромный завод по производству сыров, покупает себе дом за 14 миллионов евро. Видимо, готовится к скорой эмиграции.
— Известно, за сколько он купил завод?
— Я этого точно не знаю, но я очень хорошо понимаю, что простому человеку без серьезной поддержки в Италии это сделать невозможно. В Италии, если ты что-то покупаешь, ты должен объяснить, откуда у тебя деньги, и доказать, что ты заплатил с них налоги. Даже если у тебя в кармане найдут больше тысячи евро, ты должен показать, откуда у тебя наличные. У них достаточно странное и жесткое законодательство, потому что Италия прошла долгий путь борьбы с мафией. У меня есть сомнения, что Аваков сможет объяснить происхождение своих денег. Не станет же он писать в декларации: «Эти деньги я украл у народа Украины». Он же был арестован в Италии года 4 назад. Завербован там. Но, в отличие от меня, его выпустили через две недели.
— Кто его мог завербовать?
— Итальянская разведка по заданию американцев. Это моя личная информация, которую я получил в Италии. А как иначе его могли отпустить через две недели? Я сидел полгода по абсолютно сфабрикованному обвинению, и при титанических усилиях и давлении российских дипломатов (за меня шла серьезная борьба) меня отпустили через полгода. А он через две недели уже гулял на свободе. При этом его обвиняли в гораздо более серьезных преступлениях, чем те, в которых Украина пыталась обвинить меня.
Как вообще человек без юридического образования смог возглавить МВД? Аваков никогда не имел отношения к правоохранительной системе, однако сразу же после государственного переворота стал министром внутренних дел.
— По какому обвинению он был тогда арестован?
— По обвинению в хищениях во времена его губернаторства. Его Янукович объявил в розыск. Знаете, какая у них была мотивация, почему я должен был все время находиться под арестом? Потому что у меня нет собственности в Италии и я могу убежать, меня там ничего не держит. Следовательно, у Авакова там есть собственность, если его так быстро отпустили.
— Вы делаете выводы о том, что Аваков гражданин Италии, только на основании того, что у него там есть собственность?
— Информация о его итальянском гражданстве есть давно. Даже до того, как он стал министром МВД, в украинском парламенте все это знали. Вот я стал гражданином РФ год назад, после государственного переворота. Когда я вынужден был вместе со своей семьей покинуть территорию Украины. Я обратился к российским властям, и мне и членам моей семьи было предоставлено российское гражданство. Они же все были гражданами иностранных государств, находясь в украинском парламенте. То есть постоянно нарушали закон. Но Запад это не волнует. У Запада к ним одно требование: они должны выполнять геополитические задачи конфронтации с Россией. А все остальное им позволено. Например, вашего коллегу Савика Шустера сейчас выгнали со всех телеканалов. Против него возбудили уголовное дело на 12 миллионов гривен за неуплату налогов. Я представляю, что было бы, если бы это произошло при Януковиче. Какая истерика была бы у западных послов. А сегодня это никого не интересует.
— Как вас задержали?
— Приехала полиция, меня пригласили. Очень вежливо, интеллигентно. Я спросил: «Я арестован?» Они говорят: «Почему вы так считаете?» В Италии есть очень интересные нюансы: тебе не говорят, что ты арестован, чтобы ты не оказал сопротивление, наверно. И в суде тебе не объявляют сразу приговор. После окончания заседания тебя отвозят, а решение суда могут сообщить на следующий день или через неделю. Там был случай, когда человеку объявили решение суда в зале, он его выслушал, достал пистолет, застрелил судью, прокурора — всех, кто там был. После таких событий они, видимо, и приняли решение не оглашать приговор в зале суда.
Далее мне сообщили, что Украина аннулировала мой дипломатический паспорт и пришел запрос украинского Интерпола на мой арест. После чего я достал российский паспорт и сказал, что я гражданин РФ и требую сообщить о моем аресте в российское посольство. Этим я крайне удивил и озадачил итальянские власти. После этого я отправился в тюрьму.
— Ну и как там, в итальянской тюрьме?
— Нормально. Все очень добродушные. Простые итальянцы очень тепло относятся к русским. Я общался потом со многими итальянцами, когда был уже под домашним арестом. Все с большим уважением относятся к позиции президента России. Их очень сильно раздражает то, что в итальянском парламенте находится трансвестит, возмущают попытки легализации однополых браков. Потому что Италия — католическая страна. Там везде висят католические кресты: в школах, в домах, в суде. Сейчас в Европе набирают силу правые партии. Я убежден: западные политики при помощи Украины хотели развалить Россию, а развалится Евросоюз. Проблема с беженцами уже очень многих раздражает. Многие итальянцы сейчас просто боятся вечером выходить на улицу. Мигрантов очень много, и они ведут себя агрессивно. Моя мама приехала меня проведать, когда я уже был под домашним арестом, и пошла в магазин купить продукты. Ее пытался ограбить негр. Но у советского человека отнять деньги невозможно, это все равно, что у блокадника хлеб отнять. А итальянцев они грабят, насилуют. СМИ об этом стараются не сообщать.
— Вы сидели в тюрьме в одиночной камере?
— Нет. Со мной сидели один парень из Чили, один из Эквадора, один из Перу. Тюрьма есть тюрьма, но собак и колючей проволоки нет, режим содержания довольно мягкий. Если ты ведешь себя нормально, то и к тебе нормальное отношение. Я играл в шахматы с человеком, который в этой тюрьме сидит 27 лет. Он в молодости убил карабинера, ему дали пожизненное заключение, а потом заменили на 30 лет.
— Телефоном можно пользоваться?
— Если найдут телефон — полгода карцера. Но карцер там не такой, как у нас. Просто в карцере у тебя не будет телевизора, будет более строгий режим содержания. А так — есть футбольное поле, зал для физических упражнений, прогулочные дворики. Два раза в неделю ты можешь играть в футбол. Три раза — качаться. Гулять можно 6 часов в день. Везде есть лимиты по времени, конечно. Там был парень, грузин, но его все считали русским. Для них мы все русские. Его перевели ко мне в камеру, и мне стало легче общаться, потому что он знал итальянский. В тюрьме были ребята, которые имели отношение к бизнесу, фрукты поставляли в Россию. Они мне говорили: «Да мы сами пострадали от этих санкций». Со мной сидел также француз, владелец гостиницы в Ницце. Что-то он там нарушил, дали 5 месяцев. Я не могу вам передать, каким словами он характеризовал президента Олланда. А Путиным восхищался. Говорил: «Путин то на коне, то на истребителе. А посмотрите на нашего, который на мопеде к своей любовнице едет».
— Значит, наша пропаганда все-таки работает?
— Вы даже не представляете как.
— Вам так и не удалось встретиться с теми итальянскими парламентариями, с которыми вы собирались встречаться?
— Они приехали ко мне в тюрьму. Мы не могли поговорить с глазу на глаз, на нашей встрече присутствовал директор тюрьмы, потому что в Италии так положено. Своими действиями и абсурдностью обвинений в мой адрес Украина сделала за меня всю работу в Италии. Когда узнали, за что меня арестовали, многие журналисты мне говорили: «Нам стыдно за Италию». Они мне говорили, что если бы я то, в чем меня обвиняет Украина, совершил в Италии, то максимум, что бы я за это получил, — это месяц каких-нибудь исправительных работ. А я просидел полгода. Вот говорят, что в России нет свободы слова. В Италии у меня некоторые журналисты брали интервью — 80% из того, что я говорил, они просто не публиковали. При этом говорили, что такова информационная политика. Я просил пустить ко мне на суд журналистов — ведь я не террорист, не бандит, меня просто обвиняют в хулиганстве 9-летней давности, — но их не пустили, мне вообще было запрещено общаться с прессой. Меня выводили из зала суда окольными путями, чтобы только я не встретился с журналистами. Они общались с моим адвокатом, некоторые прокрались ко мне, когда я был уже под домашним арестом. Но крупные газеты из того, что я говорил об Украине, ничего не напечатали. Писали только о том, в каких условиях я нахожусь.
— Как вам объявили решение об освобождении?
— Мне позвонил адвокат в пятницу вечером, сообщил, что есть решение. Ему в суде выдали бумагу, потом сотрудники закрыли суд и все ушли. Ко мне через 10 минут приехали карабинеры, срезали браслет. И я тут же поехал в аэропорт, взял билет на первый рейс в Москву и утром улетел. Ведь украинская сторона пыталась еще на что-то повлиять, они возмущались: «Мы не можем в суд дозвониться!» Я предполагаю, что время вынесения решения судом было выбрано не случайно. Думаю, они ожидали, что будет истерика с украинской стороны.
— Россия вам какую-то помощь оказала?
— Я очень благодарен российским властям, МИДу, посольству в Италии, консульству в Генуе, своим коллегам по КСУ. Если бы у меня не было российского гражданства, боюсь, ситуация могла бы развернуться в другую сторону. Забудьте про международное право. Сегодня существует только политическая целесообразность. Мы сейчас находимся в другой геополитической ситуации вообще. И никаких иллюзий по этому поводу питать не надо. Я точно знал, что в нынешнюю Украину мне попадать нельзя. Потому что не хотел, чтобы меня, как Емельяна Пугачева, в клетке возили по всей стране и показывали националистам. Не буду раскрывать подробности, но и на случай решения об экстрадиции у меня тоже были подготовлены планы.
— Вы намерены обращаться в суд в связи с вашим арестом и требовать компенсации?
— Да. Я уже получил решение итальянского суда. Сейчас я жду окончания внутреннего расследования Интерпола по действиям украинского отделения. И готовлю иски в суды и против Украины, и против Италии. Причем это финансовые иски. Все, что я выиграю, я отдам раненым детям Донбасса. Но я буду биться до конца. Кстати, после событий со мной Украина теперь не имеет права никого объявлять в розыск самостоятельно. Она может только передать документы в Центральный офис Интерпола в Лионе, и только Центральный офис принимает решение: объявлять кого-то в розыск или нет. Потому что со стороны Украины огромное количество политических преследований. Люди объявляются в розыск ни за что. Потом суды различных стран начинают во всем этом дерьме разбираться.
— На ваш взгляд, меняется ли отношение к нынешней Украине в Европе?
— Думаю, постепенно меняется отношение к тому, что там происходит. Про Украину в Италии вспоминали только тогда, когда было очередное судебное заседание по моему делу. Про нее забыли. Она там уже никого не интересует. У них свои проблемы: мигранты, экономика. Европа уже чувствует от Украины угрозу для самих себя. Более того, я разговаривал с одним депутатом Европарламента. Так вот, все эти заявления, что Украина получит безвизовый въезд в этом году, не соответствуют действительности. Ничего она никогда не получит. Думаю, сейчас Голландия поставит крест на ее договоре об ассоциации, и на этом будет поставлена точка. В апреле в Нидерландах должен пройти референдум по соглашению об ассоциации Украины с ЕС. Скорее всего, на нем большинство населения выскажется против, а правительство Голландии прислушается к мнению своего народа и не ратифицирует соглашение.
— Но ведь европейцы объявили, что Украине дадут безвизовый въезд в 2016 году?
— Я вам говорю, что мне рассказал депутат Европарламента. Это Украина кричит, что объявили. Это была всего лишь рекомендация комиссии. Никакого безвизового въезда не будет. Они не могут справиться с потоками беженцев. Представьте, что значит сегодня открыть границу с Украиной. На Украине сейчас минимальная пенсия 40 долларов. А в Европе пособие 200–300 евро. Им еще нужны 3–5 миллионов беженцев с Украины? Они же не идиоты. Поэтому все это сказки для бедных украинских граждан, которые и так находятся в ужасе. Недавно в Одесской области привезли пожилого человека в больницу, провели диагностику и дали список лекарств. Он посмотрел на него, посмотрел на цены и выбросился с 5-го этажа. В Киеве уже есть случаи суицидов пожилых людей, которые за коммунальные услуги платить не могут. Там катастрофа. И ситуация с каждым днем все хуже. Я убежден, что вся эта авантюра с Украиной была рассчитана на один результат, а привела к совершенно другому. Мы в ближайшее время увидим смену многих политических режимов в Европе. Они сами стали заложниками в истории с Украиной, как и в истории с мигрантами. Вы не представляете, что там творится. Мигранты не приехали спасаться от войны, они приехали завоевывать и мстить Европе. Они говорят: «Вы разрушили наши дома, дайте нам новые. Вы 600 лет грабили Ближний Восток, вы нам должны».
— Каковы ваши дальнейшие планы?
— Есть вещи, о которых нельзя говорить публично. Но сегодня мы более активно начнем помогать политзаключенным Украины и будем делать все, чтобы мы сами и те миллионы украинских беженцев, которых приняла Россия, смогли как можно скорее вернуться на свою родину. Мы сумеем восстановить там конституционный порядок. А этих преступников, на совести которых десятки тысяч убитых, ждет новый Нюрнбергский трибунал. Они будут отвечать за те военные преступления, которые совершили. У меня в этом нет никаких сомнений.