Из-за потока беженцев Австрия временно выходит из Шенгенского соглашения. В силу аналогичных причин премьер-министр Баварии выставляет ультиматум федеральному канцлеру. Неужели Европейский союз начинает шататься, разваливаться и вот-вот прикажет долго жить?
Спешу огорчить тех граждан РФ, которые смотрят на подобную перспективу с нескрываемым злорадством, и успокоить тех из нас, у кого мысль о возможном конце «европейского эксперимента» вызывает опасения и печаль. Если Европейский союз и «приказывает долго жить», то только в духе старых советских анекдотов про «постоянно загнивающий Запад». Европейский союз не разваливается. Европейский союз меняется — меняется в смысле медленного и болезненного отказа от идеологических штампов и неохотного признания неприятной и суровой реальности.
Я родился в 1975 году и считаю, что мне с годом рождения очень повезло. Как человек, который перестал жить в Советском Союзе в возрасте 16 лет, я успел пожать плоды лучших сторон советской системы. Я до сих пор воспринимаю как норму бесплатное и качественное образование, бесплатное здравоохранение, возможность практически бесплатно отдохнуть в пионерском лагере. Но при этом в силу возраста я не попал в жернова советской идеологической машины. Я не был в комсомоле. И мне никто не рассказывал, что вот так думать — можно и нужно, а вот так — ни в коем случае нельзя. Однако отсутствие негативного советского идеологического опыта все-таки не уберегло меня от соприкосновения и столкновения с бездушной и бессмысленной идеологической машиной.
Я столкнулся с этой машиной на Западе — регионе земли, который в плане реальной защиты прав человека обогнал нас на многие десятилетия, если не столетия, но который одновременно в некоторых отношениях гораздо больше напоминает сталинский СССР, чем современная Российская Федерация. Россия — страна, которая никак не может покончить с беспределом в его самых разнообразных и причудливых формах. Запад — или давайте будем более конкретно говорить о Европейском союзе — это место, страдающее от противоположной проблемы. Здесь все настолько зарегламентировано и подчинено нормам политической корректности, что здравый смысл очень часто подменяется натуральным абсурдом.
Вот, например, типичная история, которая является в моих глазах символом безумия современных европейских форм политической корректности. Летом 2015 года знаменитый британский биохимик, лауреат Нобелевской премии Тимоти Хант посетил научную конференцию в Сеуле. Среди прочего 72-летнего ученого попросили выступить на торжественном обеде, организованном Корейской федерацией женщин-ученых.
Тимоти Хант познакомился со своей будущей женой — ныне известным ученым-иммунологом, — когда они в молодости работали в одной лаборатории. И в своем выступлении в Корее нобелевский лауреат рискнул пошутить на эту тему: «Странно, что такой шовинистический монстр, как я, получил приглашение выступить перед женщинами-учеными. Позвольте мне рассказать вам о своих проблемах с девушками. Три вещи происходят, когда они появляются в лаборатории. Вы влюбляетесь в них. Они влюбляются в вас. А когда вы критикуете их работу, они плачут. Возможно, нам стоит создать отдельные лаборатории для парней и девушек!»
По свидетельству очевидцев, корейские женщины-ученые шутку поняли и вдоволь посмеялись. Но, на беду профессора, на обеде присутствовали и несколько западных журналисток из разряда тех, кто «не может поступиться принципами» и в упор не понимают, что такое юмор. В совершенно сталинском духе они настрочили донос — правда, не в органы, а в свои СМИ. Мир облетело сообщение: нобелевский лауреат открыто признал себя «сексистом» и призвал к «научной сегрегации» мужчин и женщин! На этом научная карьера Тимоти Ханта была закончена. Его отовсюду выгнали. Его везде покрыли позором.
Первоначальная реакция политиков и чиновников из «старой» части Европейского союза на проблему беженцев — это еще один пример того, как политическая корректность превращает в сумасшедший дом все вокруг себя. Помните, как после Нового года полиция в Кельне пыталась скрыть, что большая часть преступников, нападавших на местных женщин, — беженцы и иммигранты? Помните, как аналогичную «скромность» первоначально демонстрировали и многие ведущие германские СМИ?
Догадываетесь, почему это произошло? Уверен, что догадываетесь. Неписаные нормы политической корректности гласят: беженец — это по определению «невинная овечка», которая в самом худшем случае является жертвой наговоров. И когда подобные «невинные овечки» вдруг в массовом порядке повели себя как самые настоящие «серые волки», полицейские и чиновники в Кельне не смогли быстро «переварить» такой изумительный «разрыв шаблона». На какое-то время все эти люди попросту «зависли».
Впрочем, чего это мы судачим о каких-то там персонажах в провинциальном Кельне? На том же самом постулате — беженцы обязательно являются «невинными овечками» — была построена и вся политика федерального канцлера Ангелы Меркель. Я не хотел изображать Меркель эдаким карикатурным персонажем, который, если использовать выражение Путина, «не знает, что творит». Наплыв беженцев в Европу поставил неформального лидера ЕС, коим является канцлер ФРГ, в исключительно сложное положение. Какое бы решение она ни приняла, это решение все равно имело бы те или иные неприятные последствия.
Теперь вернемся к тому, что происходит в Германии и ЕС сейчас. Вот моя теория на этот счет. В любой стране и в любое время обыватель — это существо, способное иметь дело с любой государственной идеологией. В отличие от профессора Ханта обыватель умеет «не высовываться». Соответственно, в повседневной жизни интересы обывателя и ревнителей политической корректности из числа политиков обычно не сталкиваются.
Однако наплыв беженцев в Европу самым кардинальным образом изменил смысл понятия «повседневная жизнь». Обыватели поняли: их политики — пусть руководствуясь самыми благородными побуждениями — сотворили нечто очень странное. А обыватели — это в ЕС еще и избиратели, те самые люди, чей гнев государственные лидеры могут игнорировать только с риском для своих карьер.
Именно в этом обстоятельстве, на мой взгляд, и кроется причина тех событий, которые кажутся нам предвестниками распада ЕС — кажутся, но ими не являются. Европейский союз — это организация, у которой полно проблем. Организация, которая наделала множество ошибок. Европейскому союзу придется во многих вопросах менять курс, от чего-то отказываться, что-то внедрять. Реализма, например, в политическом курсе ЕС станет больше, политической корректности — меньше.
Однако пресловутый «полный крах» ЕС точно не грозит. Хотят ли, например, лидеры тех стран Европы, что отказываются принимать у себя беженцев, покинуть Европейский союз? Нет, не хотят. Да, теоретически из ЕС может выйти Великобритания. Там даже собираются проводить специальный референдум на этот счет. Но уход Соединенного Королевства из объединенной Европы ударит в первую очередь по самой Великобритании, а вовсе не по ЕС. В Лондоне считается аксиомой: Шотландия выхода из ЕС не хочет. Она скорее выйдет из состава Великобритании, чем из состава ЕС.
Поэтому давайте не будем зазря беспокоиться о политическом здоровье Европейского союза. Нравится нам это или нет, но ЕС по-прежнему живее всех живых.