Миллионы людей голосовали за «Яблоко». Миллионы голосовали за Явлинского. Голосовали за «Яблоко» — в Думу, за Явлинского — в президенты… А потом он взял голоса людей и выбросил их на помойку.
Люди опускали бюллетени в избирательные урны, а могли бы бросать их в простые урны; для этого пока не надо тащиться на избирательный участок, не надо паспорт предъявлять.
Когда Явлинский (не знаем почему) решил выбросить на помойку не только голоса своих избирателей, но и дело своей жизни, то во главе «Яблока» он поставил Митрохина.
Всё работало против: внешность, скромный интеллект, тупая бестолковость, неуклюжие попытки прикрыть лицемерие пафосом, типа «свобода лучше, чем несвобода».
Узнаёте? Да-да, демократ Явлинский точно так же формально отдал «Яблоко» Митрохину, как Путин президентство — Медведеву.
Дело ж не в победных свершениях, дело в том, чтоб место сохранить. Чтоб, отойдя формально, остаться безусловно главным. Главным чего? Всё равно чего.
Благодаря этой рокировке «Яблоко» перестало быть политической силой. Стало политическим украшением — аксельбантиком на мундире путинской власти, плюшевым пупсиком, болтающимся на лобовом стекле асфальтового катка. (Автор искал наиболее понятные сравнения, так как написать прямо ему мешает закон, запрещающий употребление мата в печати.)
И вот — исторический съезд полумёртвой партии. Шанс выйти из комы. И есть реальный кандидат в лидеры — смелый, упрямый, честный, яркий; рискнувший рассказать о тайнах, подлости и преступлениях власти; поднявший голос против Турчака (губернатора, обвиняемого в заказе то ли избиения, то ли убийства, ибо избитый выжил чудом). Эта способность — рискуя жизнью, идти против власти — главное для лидера оппозиционной партии. И даже имя у мужика подходящее, лидерское — Лев.
Но зачем нам яркие, умные, смелые? Они ж затмят отца-основателя. Хотя основатель, разумеется, обеспокоен не своим затмением, а тем, что этот тип поведёт не туда, куда надо.
А куда надо?
И кому надо?
Хорошая биография, хорошие лекции, хорошая профессорская должность — что ещё надо, чтобы встретить старость? Что ещё надо, чтоб комфортно лежать в политической могиле?
...На историческом съезде мучительно выбрали даму; не могли кончить до трех часов ночи. Партия уже немолода; каково это — два тура в одну ночь?
После слов Явлинского: «Нужны новые формы!» (ах, извините, про новые формы — это слова дегенерата из пьесы Чехова)… Явлинский сказал другое: «Нашей партии нужно обновление. Необходимо привлечение современной молодежи к управлению партией».
Выражение «современная молодежь» — какое-то сомнительное; начинаешь думать: бывает ли несовременная молодежь? А если бывает, то может ли она оказаться на съезде «Яблока»? Но эти теоретические вопросы отступают перед правдой жизни: после общих фраз о молодежи Явлинский предложил конкретного лидера: школьную учительницу 57 лет.
57 — хороший возраст для политического лидера. Да только если впервые он заявил о себе пусть не в 17, но хотя бы в 27. А если до 57 тебя никто не знал — значит, ты не лидер. Ты даже вообще не политик.
Ещё одна беда: нового лидера зовут Эмилия Слабунова. Это совершенно безнадежно. Никогда в России человек по имени Эмилия и по фамилии Слабунова не добьется политического успеха. Путин может назначить кем угодно даже Помидора Помидоровича Яичницу, но это — Путин, и это — назначение.
А завоевать сердца, вести за собой в политический бой Эмилия, Амалия и Эльзевира Ренессанс не могут. В России не могут. (Джугашвили это понимал. Сталин! — вот правильное название.)
К сожалению, глухота мешает многим. Как есть абсолютный музыкальный слух, так встречается абсолютная политическая глухота.
Как можно назвать молодежную организацию «Обороной»? Это ж пассивное сидение в окопе. Как можно назвать свою организацию «Альянсом» — чужое слово, не вызывает эмоций. Как можно в России назвать политическую партию «Парнас»? Зачем эстетское остроумие, у какого избирателя они хотят добиться поэтических ассоциаций? Парнас, Портос, Понос, Пронос, Пролёт.
Отвлечёмся от партий. Вот пример беспартийной политической глухоты. Закон о запрете усыновления люди в первую же минуту (как только он был предложен) назвали людоедским. Но какому-то фанфарону хотелось быть автором ярлыка, и пошло — «закон подлецов».
А подлецы-то разные бывают, множество мелких. Не отдал долг — подлец, сгулял налево — подлец, обещал жениться… Людоед же толкованиям не подлежит, мелким не бывает.
…Как вы лодку назовёте, так она и поплывёт.
Лодки, яхты часто называют женскими именами. Эмилия — это что-то курортное, в тёплой воде, с кремом до и после загара.