ВВС Турции сбили российский военный самолет. Сбили не случайно — сбили осознанно. Чего-то подобного не было не просто давно — очень давно. Мы привыкли думать, что в « 90-ые годы кто угодно мог вытереть о Россию свои ноги». Но даже в 90-ые годы политики и военные стран НАТО остерегались напрямую связываться с одной из двух самых крупных ядерных держав мира — даже несмотря на то, что возможности проверить нас на прочность сами шли к ним в руки.
В 1999 году британский генерал Майкл Джексон получил от своего американского начальника по НАТО генерала Уэсли Кларка приказ блокировать занявших аэродром в Приштине российских десантников. Приказ начальника — закон для подчиненного. Но англичанин в самой резкой форме отказал американцу, заявив ему: « Я не собираюсь начинать для вас Третью мировую войну!»
Почему англичанин испугался, а Турция не испугалась? Почему ее лидер Эрдоган — тот самый Эрдоган, который еще недавно в пику Западу подписывал с Путиным соглашения о строительстве газопроводов - осознанно пошел на обострение? Почему он рискнул совершить акт войны — давайте называть вещи своими именами — против России? На что именно рассчитывает турецкий президент?
Все эти вопросы имеют свои ответы. Эрдоган считает, что Россия наступила на его самую чувствительную мозоль. Эрдоган убежден, что, приняв прямое военное участие в сирийском конфликте на стороне ненавистного ему Асада, Россия вмешалась не в свое дело и должна быть за это наказана самым жестким , жестоким и зрелищным образом.
Эрдоган думает, что самый ловкий и эффективный способ сделать это — столкнуть лбами Россию с союзниками Турции по НАТО. Вполне себе дворовая логика вполне понятная бывшему в детстве « дворовым пацаном» Владимиру Путину: разбить в кровь лицо камнем мальчику из соседнего двора, а потом убежать и спрятаться за спинами пацанов постарше. Эрдоган хочет взять Россию «в клещи».
По задумке турецкого президента, с одной стороны на Россию должно давить НАТО - « не тронь члена нашего альянса! У нас пункт о коллективной самообороне!» А с другой — Турция, Саудовская Аравия, другие силы на Ближнем Востоке, в основе политики которых лежит принцип « лучше ИГИЛ, чем Асад», ну и собственно само ИГИЛ (запрещено в России - «МК»). В силу переплетения самого разного рода интересов — финансового, геополитического, религиозного, эмоционального — Эрдоган хочет, чтобы Россия ушла из Сирии, поджав хвост.
Однако при всей своей исключительной важности все эти темы сейчас — темы второго плана. Тема первого плана сейчас одна: как Россия может дать достойный ответ Эрдогану, не начав при этом Третью мировую войну, не повредив собственным интересам и не испортив вчистую отношения с Турцией на долгие годы вперед.
Начну с обоснования необходимости такого ответа — в самом жестком и «убедительном» его варианте. Некогда продекларированный ВВП тезис «слабых бьют» - это не блажь Владимира Путина. «Слабых бьют» - это основной закон мировой политики.
Я был против прямого вовлечения России в сирийскую войну. Но сейчас все разговоры в формате « надо нам было ли — не надо было ли» носят уже совсем отвлеченный и академический характер. Выбор сделан. Пути назад нет. России не бросили перчатку, которую, в зависимости от желания, она может либо поднимать, либо не поднимать. России бросили вызов, на который она не может не ответить. Своими действиями Эрдоган создал предельно опасный прецедент — прецедент, который должен окончиться не так, как хочется турецкому президенту.
Это не значит, что я выступаю за демонстративное показательное наказание Турции. Сценарий дальнейшего развития, который я считаю наиболее оптимальным, таков: проводится тщательное расследование трагедии. Если слова Путина о том, что самолет был не над турецкой территорией, то Турция должна принести свои извинения и компенсировать потери — те из них, которые можно компенсировать.
Осуществим ли подобный сценарий? Не знаю. Но даже, если он вдруг осуществится, он будет отражать лишь внешнюю суть вещей, эндшпиль запутанной закулисной дипломатической игры. Если же говорить о содержательных задачах, которые сейчас должен решить Путин, то их, на мой взгляд, три.
Задача первая - она же самая важная. Турцию надо любым способом «убедить», что так делать не надо. Задача вторая. Турция надо отрезать — по крайней мере, в этом вопросе — от ее союзников по НАТО. Поток обвинений в связях с ИГИЛ, который Путин обрушил на Турцию в ходе своей встречи с королем Иордании — это вовсе не эмоциональный всплеск. Это единственный грамотный стратегический ход, открытый для Москвы в этой ситуации.
Эрдоган пытается натравить НАТО на Россию. Мы должны попытаться вбить клин между Эрдоганом и НАТО. С точки зрения Эрдогана, поддерживая неофициальные, но тесные связи с ИГИЛ, он оказывает добрую услугу и себе самому, и Турции. Но я что-то сомневаюсь, что, например, Франция после терактов в Париже способна рассматривать поддержку ИГИЛ как нечто, достойное одобрения.
Такие настроения внутри НАТО — шанс для Москвы. Шанс, в который мы обязаны вцепиться чем только можно. Получится ли это у нас? Опять же не знаю. Внутри НАТО есть и силы, которые в своей душе аплодируют Эрдогану. Думаю, однако, что гораздо больше там прагматиков. Весь вопрос в том, какую именно позицию эти прагматики сочтут наиболее прагматичной.
Задача третья. Выполняя первые две задачи, мы должны умудриться не разругаться с Турцией так, как мы разругалась с Украиной — вдрызг, без малейшей надежды на примирение в ближайшие годы. В отличие от Украины, я отношусь к Турции без малейшего намека на сентиментальность. Сантименты в отношении Анкары после того, что произошло - « удара в спину», как это охарактеризовал Путин - вообще неуместны. В основе моего призыва к долгосрочной стратегической умеренности лежит голый прагматизм.
Одной Украины достаточно. Нам не нужен сплошной «пояс врагов» в Черноморском регионе. Я не берусь рассуждать о том, чего у России и Турции сейчас больше — противоречий или сходных интересов. Я не буду преждевременно оплакивать все то хорошее, что было достигнуто в наших отношениях в последние годы: тесные и взаимовыгодные экономические связи, безвизовый режим, привычка россиян отдыхать на турецких курортах.
Я скажу лишь одно: долгосрочный конфликт в стиле «стенка на стенку» в корне противоречит фундаментальным национальным интересам России. Конечно, одновременно он в корне противоречит и фундаментальным национальным интересам Турции. Но со своими интересами турки пусть разбираются сами.
Наша задача — держать в голове: эмоциональная и многолетняя ссора с Турцией не только серьезно ограничит возможности Москвы в сфере внешней политики, но и чревата для нас неприятными последствиями в плане внутренней политики. Расшифровывать этот мой тезис, думаю, не надо. И вообще: надо помнить, что Турция — это не только Эрдоган. Нельзя, чтобы последствия авантюризма нынешнего авторитарного и все более экзальтированного президента Турции отравили отношения Москвы и Анкары на десятилетия вперед.
У меня нет ни малейшего представления, как именно Путин сумеет выйти из нового кризиса, который неожиданно «нагромоздился» поверх тех кризисов, к которым мы уже успели привыкнуть. Задачи, стоящие сейчас перед президентом РФ, сродни тем, что стоят перед канатоходцем. Россия должна наказать Турцию, не рассорившись при этом с Турцией. Путину не позавидуешь — даже несмотря на то, что влезать в « сирийскую игру» его никто не заставлял.
P.S. Сергей Лавров отменил свой визит в Турцию. Скорее всего не состоятся и российско-турецкие консультации по газовым вопросам. МИД РФ не рекомендует гражданам нашей страны посещать Турцию. В иные времена любое из этих событий тянуло бы на сенсацию. Но сейчас времена особые — времена, когда особую актуальность вновь приобретают такие простые и одновременно такие страшные слова как «лишь бы не было войны».
Читайте нашу онлайн-трансляцию событий вокруг сбитого Турцией российского бомбардировщика Су-24.