- ИГИЛ до нас уже добрался в том смысле, что в России эта организация давно работает, и целый ряд группировок кавказского вооруженного подполья дал ей присягу, - сказал «МК» первый вице-президент Центра политических технологий Алексей МАКАРКИН. - Раньше эти кавказские боевики ориентировались на Аль-Каиду, но время идет, Аль-Каида одряхлела, перестала быть креативной, и в глазах экстремистов приобрела образ неудачницы. Из Афганистана ее выгнали, в Ираке разгромили, и теперь новый проект — ИГИЛ — привлекает внимание людей с автоматом и «поясом смертника». ИГИЛ, в отличие от других глобальных террористических организаций, ориентируется на разные группы людей, в том числе — на хорошо образованных, любящих сложные и красивые теории. Эти люди мобилизуются и образуют мозг организации, что особенно опасно.
А ответ на вопрос о том, удастся ли боевикам ИГИЛ организовать теракты в России, может дать только оперативная деятельность специальных служб. Но очень важно, чтобы при этом в России сохранился баланс между государственной безопасностью и соблюдением прав человека. Потому что если мы начнем перекрывать границы, решим никого не впускать и не выпускать, начнем массово задерживать подозрительных и неблагонадежных — это не выход. Во времена СССР страна была полностью закрыта, инакомыслящих запирали в различных не столь отдаленных местах, а взрывы в Москве в 70-е годы все равно были. Террористов нужно вести и отлавливать точечно. А если мы начнем «закрывать» страну физически и людей — идеологически, то уже одно это будет означать, что мы фактически пошли на поводу у экстремистских организаций. А значит — они уже добились своего, заставив страну жить иначе, чем она хотела.
- Шансы у террористов сделать свое кровавое дело всегда стопроцентные, если руководство страны и ее силовых структур ведет себя таким идиотским образом, как во Франции, - сказал «МК» директор Института Ближнего Востока Евгений САТАНОВСКИЙ. - Если же они ведут себя иначе, то шансы террористов понижаются вплоть до нуля. У России есть огромный опыт противостояния терроризму, и нервы наших силовиков существенно крепче, чем у французских коллег. Естественно, ведь на нашей территории еще недавно была война. Исходя из квалификации сотрудников наших органов, можно было бы дать оптимистичный для России прогноз, если бы не одно «но».
Мало ли, как отразится на безопасности сокращение нашего МВД на 100 тысяч душ. Какие тылы оголит товарищ Медведев со своими бухгалтерами и счетоводами? Более половины сокращенных будут убраны не из пыльных кабинетов, а - «с земли»: с охраны важных объектов, транспорта, просто людных улиц. Правительство чудит, а лучший друг террориста — это именно такие причуды, как секвестирование бюджета безопасности. Давайте сейчас сэкономим пять копеек, а потом потратим в сотни раз больше на компенсацию ущерба от терактов...
- Вы, как эксперт, доносили до власти свое мнение о том, что сейчас не время сокращать правоохранительные структуры?
- Конечно, и это сокращение можно остановить, если правительство будет думать о стране, а не о своих финансовых аферах. Но это — не к нашему финансовому блоку...
- Вы фактически сказали, что финансовый блок правительства помогает ИГИЛ...
- Им помогает любая дурь власти, а наш финансовый блок занимается дурью, гробя все, что встречается на его пути, поскольку для этих бухгалтеров самые правильные деньги — это те деньги, которые никому не заплачены, а обесцениваются под сукном при помощи «исключительно надежных инструментов». Это не лечится. Естественно, сокращение расходов на безопасность это — помощь террористам.