Свет появился в конце тоннеля — но только для того, чтобы осветить новый перегораживающий все тупик. Российско-украинская перебранка на высшем уровне на тему «обязан ли Порошенко платить по долгам Януковича» завершилась, едва успев начаться. Нынешний президент Украины не отказался от своего скандального тезиса — три миллиарда долларов, которые Москва ссудила Киеву незадолго до триумфа Евромайдана, это не что иное, как кремлевская «взятка Януковичу». Но и сам Порошенко, и его министр финансов таки выдавили из себя: мы все равно признаем этот долг.
Взятка платежом красна? Это по-нашему, это по-пацански! Петр Порошенко в очередной раз подтвердил свою репутацию политика, который ради красного словца готов растоптать и растерзать логику и здравый смысл. Но эта комическая интерлюдия с участием приглашенной «гест стар» в лице Дмитрия Медведева — «если кредит Киеву от РФ — взятка, то кредит Киеву от МВФ — масштабное воровство» — не способна затушевать главного: по прошествии четырех месяцев после Минска-2 прочный мир на Украине не просто не приближается. Судя по некоторым тревожным признакам, он даже отдаляется.
Перед написанием этого текста я перечитал все тринадцать пунктов Минского соглашения. Перечитал — и пришел к неутешительному, но вполне ожидаемому выводу: каждый из этих пунктов либо не выполнен вообще, либо выполнен формально, либо выполнен в абсолютно минимальной степени. Минский мирный процесс похож на велотренажер: педали исправно крутятся, но само «средство передвижения» не сдвигается с места даже на метр.
При этих словах множество политических экспертов имеют моральное право злорадно воскликнуть: мы же вас предупреждали! Разоблачение «гнилой сущности» Минска-2 уже давно стало для профессиональных комментаторов и предсказателей чем-то вроде излюбленного хобби. Мне, например, очень понравилось, как грамотно и убедительно это «дипломатическое достижение» Путина, Меркель, Олланда и Порошенко было «заклеймено позором» в недавней статье немецкого журнала «Шпигель».
В материале под ехидным заголовком «Легенда о минском перемирии» приводятся, в частности, вот какие мнения экспертов: «Минские соглашения невыполнимы сами по себе. Нельзя говорить, что Минск-2 сорван. Минск-2 никогда не работал... Договоренности, достигнутые в Минске, никогда не были надежным фундаментом для урегулирования конфликта. Соглашение настолько расплывчато, что каждая сторона могла им пользоваться для того, чтобы обвинить другую сторону в его нарушении».
Согласен, согласен и еще раз согласен. Минск-2 — это не выход, а всего лишь иллюзия выхода, причем иллюзия, уже давно разбитая на мелкие осколки. Но беда в том, что, кроме этой иллюзии, у участников конфликта нет иного средства его разрешения. Убедительной альтернативы Минску-2 пока еще никто не предложил. Лето — время года, которое меньше всего ассоциируется с понятием «депрессия». Но, думая о ситуации на Украине, я каждый раз прихожу к депрессивному выводу из одного слова: тупик. Тупик полный и беспросветный.
Конечно, в политике не бывает абсолютно безвыходных ситуаций — не бывает хотя бы потому, что в этом мире «все течет, все меняется». И Россия, и Украина строят сейчас свою политику по отношению к кризису исходя из принципа «время — лучший лекарь». Москва пытается «пересидеть» западные санкции, утомить Европу, заставить ее занять более прагматичную и реалистичную позицию по отношению к украинскому конфликту. Киев пытается не допустить снижения градуса эмоционального накала противостояния, обрушить на Москву груз новых, еще более суровых западных санкций, измотать и истощить ее до предела.
Мы имеем дело с усовершенствованным политическим вариантом игры в гляделки. В этой «игре» проиграет тот, кого первым накроет предельное утомление, кто первым плюнет на свои «священные принципы» и пойдет на значимые односторонние уступки. Такую линию поведения можно назвать «активной пассивностью». И не исключено, что рано или поздно она принесет одной из сторон конфликта желаемый результат. Но вот когда и какой именно ценой этот результат будет достигнут?
Недавно я услышал сравнение нынешнего российско-украинского противостояния с бесконечным конфликтом между Израилем и палестинцами. Мне такое сравнение показалось не очень корректным и правильным. У Израиля и палестинцев налицо объективное несовпадение глубинных интересов, помноженное на историческую память лютой и кровавой многовековой вражды. В ситуации на Украине вроде бы нет ни того, ни другого.
Но вот что меня тревожит. «Они же такие же, как мы, — такие же упертые!» — сказал мне некоторое время назад про украинцев крупный кремлевский чиновник. Боюсь, что мой собеседник попал в точку. В теории на Украине должна уже наступить утомляемость от войны. И опять же в теории эта утомляемость должна привести к возникновению мощного «общественного заказа» на компромисс — и с мятежным Донбассом, и с Россией. Но теория на Украине трансформируется в практику лишь отчасти.
Утомляемость от войны есть. А желания реального компромисса пока нет — ни во власти, ни в политически активных слоях общества. И сколько еще будет длиться это «пока» — неизвестно.