О проблеме джихадистов из России и стран СНГ: «По официальным данным организаций, изучающих этот вопрос, на стороне ИГ воюют 1700 человек из России. Многие эксперты считают, что число еще больше. Из центральноазиатских стран, по информации Международной кризисной группы, воюет еще порядка 4000 человек. Сами эти страны, по понятным причинам, дают меньшие цифры. В любом случае, речь идет о достаточно большом числе людей, сопоставимом с боевиками из стран региона, где на первом месте стоит Тунис. Стоит отметить, что выходцы из России в своей значительной части представляют диаспоры, то есть это не люди, которые уехали из Москвы, или Татарстана, или Северного Кавказа, что тоже имеет место... В Европе на первом месте стоит Австрия - по числу одной из самых жестоких и опытных группировок людей, которые туда приехали из Чечни и затем уже присоединились к ИГ в Ираке и Сирии. Это тревожный фактор, но не только из-за численности, а из-за того, что нужна комплексная стратегия препятствования таким процессам — как на «выходе», так и на «входе».
О мерах противодействия: «Необходимо не допускать индоктринации таких людей и их выезда за границу, что трудно — у нас свобода выезда. Человек может поехать в Турцию, там сесть в автобус и оказаться в Сирии — если его не отследили при попытке выезда, не задержали и не доказали, что он поехал не купаться в море, а убивать людей. Но надо делать что-то и на «входе», когда люди, повоевавшие там, научившиеся и привыкшие убивать, возвращаются. Что с ними делать? Часть таких людей может раскаяться, но изменятся ли они, отсидев срок? Ведь в местах заключения достаточно велика вероятность того, что заключенный «рекрутирует» в ряды джихадистов еще больше людей. Поэтому речь идет именно о необходимости комплексной стратегии, охватывающая и социально-экономические условия жизни таких людей, до предотвращения индоктринации через интернет или другим способом. Ведь это целая цепочка, а не просто человек, приезжающий на место и вербующий в ряды ИГ».
О мотивации: «Не всегда мотивирующим фактором являются деньги — есть примеры, когда состоявшиеся и состоятельные люди продавали имущество и уезжали воевать. И не всегда воевать — некоторые просто хотят жить в подобном государстве. И угроза в том, что ИГ представляет некую модель, привлекательность которой нами еще не оценена. Опасность еще и в том, что аргументационная база противодействия ИГ бывает слаба — в том числе, и у нашего духовенства, и людей нельзя винить в этом. Она слаба и у ученых, экспертов: расплодилось число людей, говорящих не то, что следовало бы, и косвенно способствующих рекрутированию в ряды ИГ людей, недовольных их речами».
О стратегии ИГ и сотрудничестве с другими группировками: «Стратегия ИГ — многовекторная. С одной стороны, мы видим здесь явление своеобразной франшизы, когда определенные радикальные группы, разбросанные по всему миру, целиком или в лице части своих членов, заявляют о том, что встают под флаги «Исламского государства». Но формального объединения не происходит: у того же Исламского движения Узбекистана (заявившего о присоединении к ИГ - «МК») основная база — Пакистан и Афганистан. Они рассчитывают на изменение власти в Афганистане и приход в Центральную Азию, а главные их мишени — Таджикистан, Узбекистан, Кыргызстан. Там они хотят построить свое исламское государство. Они, конечно, разделяют теорию халифата, но халифатистских теорий много. Так что мы видим некую франшизу, когда группировки, заявив о поддержке ИГ, действуют самостоятельно. Но, с другой стороны, при худшем сценарии, если ИГ выплеснется далеко, через границы контролируемой ими территории в Ираке и Сирии, может произойти организационное объединение, которое предполагает контроль из одного центра. Такого явления сейчас не наблюдается — возможно, существует некая координация, а, может, ее и нет. Но сам факт лояльности, наличия явных или спящих ячеек, - совершенно очевидно часть стратегии ИГ. Они их создают, они оказывают им содействие, помогают привлечь большее число сторонников, потому что ИГ — это уже своеобразный модный бренд в этой сфере».
О соперничестве ИГ с другими группировками: «ИГ соперничает с действующим в Сирии «Фронтом ан-Нусра», аффилированным с «Аль-Каидой», вплоть до беспощадной войны в отдельных местах».
Об авиаударах США: «Победить ИГ такими ударами нельзя, но США понимают, что антиамериканизм в регионе зашкаливает, и не хотят излишних жертв среди мирного населения, усиливающих эти настроения. Поэтому ограниченность действий США, которую у нас часто критикуют, не связана с тем, что американцы поддерживают ИГ и они не хотят его уничтожать. Хотят, не нужно оно им. Но они действуют осторожно, у них мало союзников, и никто не хочет воевать на земле. Но и ограниченными авиаударами они много чего добились — по данным экспертов, знакомых с ситуацией, контрабанда нефти из Сирии и, соответственно, доходы ИГ от этого сократились примерно в три раза в результате этих ударов».