* * *
Полоса длиной 250 км, шириной около четырех километров называется формально Демилитаризованной зоной (DMZ). Но при этом граница между двумя Кореями считается самой охраняемой в мире. Две страны с 1953 года технически остаются в состоянии войны между собой...
«А на нейтральной полосе цветы – необычайной красоты!», – пел Высоцкий. Насчет цветов не знаю, но в демилитаризованной зоне сам по себе, стихийно возник «заповедник», где нашли убежище крайне редкие представители фауны – японский журавль, даурский журавль, говорят, даже амурский тигр и азиатский черный медведь... По оценкам экологов, в узкой буферной зоне насчитывается до семидесяти видов млекопитающих и более трехсот видов птиц. Экологи даже подумывают, как бы сохранить это богатство, если Корейский полуостров когда-нибудь воссоединится.
По обе стороны можно увидеть две образцово-показательные, «пропагандистские», как их называют, деревни. Сами же устроители именуют их, ясное дело, «деревнями мира и свободы». Южнокорейская Тэсондон и северокорейская Кинджондон. Две деревни, два мира. Между ними менее двух километров, но соседи, живущие по разные стороны границы, не могут встретиться.
Зато над обеими деревнями реют огромные флаги двух стран. У южан белый флаг с красно-синим символом «Инь-Ян» весом в 130 кг развевается на флагштоке высотой почти в 100 метров. У северян – полотнище с красной звездой весом в 270 кг прикреплено к флагштоку высотой 160 метров! А еще несколько лет назад северяне и южане вели «дуэль» при помощи громкоговорителей, транслируя свою пропаганду...
В 1990-е я видел берлинские заброшенные пустыри в центре столицы, где еще совсем недавно возвышалась Берлинская стена и еще не были возведены сияющие небоскребы на Потсдамерплатц. Был на буферной линии, отделяющей греческую часть Кипра от турецкой. Но, конечно, именно здесь, на ДМЗ, лучше всего чувствуется трагедия разделенной нации.
Семьдесят лет назад, в августе 1945 года, Корея была освобождена от японского господства.
И ровно столько лет прошло с тех пор, как страна оказалась разделена на Север и Юг. Изначально – на советскую и американскую зоны. Потом на два государства. Первыми государство провозгласили южане во главе с привезенным из США Ли Сын Маном, лишь после этого коммунисты создали КНДР. А кровавая Корейская война еще более усугубила раскол нации.
Виноваты в этой истории все. Правы, наверное, тоже – но каждая сторона по-своему. На Ялтинской конференции президент США Рузвельт предложил Сталину после разгрома японцев учредить опеку над Кореей лет на 30-40. Чтобы «помогать корейцам управлять собственной страной, пока корейцы не будут подготовлены к самоуправлению». Сталин против идеи ничего не имел, но заметил: «Чем короче срок попечительства, тем лучше». «Опекунами» Рузвельт предложил назначить Китай, СССР и Америку. Сталин предложил позвать и англичан. Корейцев, понятно, никто не спрашивал.
Два молодых американских офицера – Дин Раск и Чарльз Боунстил – получили предписание определить зону американской оккупации. Поступили по принципу «быстро и сердито». Используя карту из «Нэшнл Джиогрэфик», они провели черту между советской и американской зонами по 38-й параллели, разделив Корею примерно пополам, но оставив историческую столицу страны Сеул под контролем США. Мнением корееведов, да и самих корейцев при этом опять-таки никто особо не интересовался.
Дин Раск потом станет госсекретарем США, Чарльз Боунстил – командующим американскими силами в Корее. А Корейский полуостров так и останется разделен на два государства.
* * *
На южной оконечности Корейского полуострова высятся небоскребы Пусана – второго по величине города. Сегодня это крупнейший порт, город, где производят треть всех судов в мире. Здесь все самое-самое: самый большой в мире универмаг, самое высокое в стране здание, самый длинный в Южной Корее мост. В Пусане проводится самый крупный в Азии кинофестиваль.
А во время Корейской войны район Пусана стал последним оплотом южнокорейских сил, откатившихся на юг под сокрушительными ударами коммунистов. Город превратился во временную столицу Республики.
Память о трагедии Корейской войны хранит расположенное в Пусане живописное Мемориальное кладбище ООН. Единственное кладбище Объединенных Наций в мире. Здесь находится 2300 могил военнослужащих из одиннадцати стран, воевавших в Корее на стороне южан под голубым флагом ООН. Большинство лежащих тут – британцы, канадцы, австралийцы. Похоронены здесь американцы, французы, голландцы и новозеландцы. Сотни могил с мусульманскими полумесяцем и звездой – в Корее погибло много солдат из Турции. Хранится здесь память и о православных греках, павших в боях.
Над кладбищем реют два десятка флагов стран, чьи контингенты были посланы на подмогу Южной Корее. Среди них – эфиопский, южноафриканский, колумбийский, шведский...
«А где здесь российский флаг?», – спросили меня здесь.
«Мы были на другой стороне – с северянами и китайцами», – ответил я.
Но здесь, в месте погребения солдат мы, журналисты из разных стран, которые в те трагические годы были по разные стороны баррикад, возлагаем венок и чтим молчанием память погибших: «Покойтесь с миром»...
* * *
В апреле мне выпала честь выступать на Всемирной конференции журналистов в Сеуле, устроенной Ассоциацией корейских журналистов. Я говорил о том, что на празднование 70-летия Победы в Москву наряду с северокорейским лидером Ким Чен Ыном была приглашена и президент Южной Кореи Пак Кын Хё. И о том, что было бы хорошо, если бы руководители двух Корей встретились в Москве – необязательно, чтобы это был бы какой-то саммит с весомыми договоренностями. Просто даже безрезультатный разговор всегда лучше откровенной враждебности. И что мне по-человечески будет очень жаль, если эта встреча не состоится.
На следующий день из газет я узнал, что Пак Кын Хё после долгих размышлений решила все же не ехать в Москву. (А позже стало известно, что и лидер Северной Кореи в российскую столицу решил не ехать – вместо него на Парад Победы отправился председатель президиума Верховного народного собрания КНДР Ким Ен Нам).
Большой неожиданностью это решение президента Республики Корея не стало. Еще несколько месяцев назад, когда только заговорили о возможности встречи лидеров Севера и Юга в Москве, мои южнокорейские собеседники выражали сомнение в том, что такая встреча возможна. Мол, вряд ли в ходе такой встречи возможен прорыв, а коль так – зачем вообще встречаться? Вдобавок еще непонятно, как на это посмотрят американские союзники. Да и на внутриполитическом раскладе как отразится? А мне такая осторожность казалась излишней.
«Президенту Пак и ее дипломатической команде надо осознать, что потепление между США и Кубой началось, когда президенты Барак Обама и Рауль Кастро обменялись рукопожатиями на похоронах Нельсона Манделы в ЮАР в конце 2013 года, – пишет в связи с отказом главы Южной Кореи ехать в Москву в редакционной колонке газета The Korea Times. – Рукопожатие между южно- и северокорейским лидерами могло бы стать еще более значительным».
Но произошло то, что произошло. Точнее, ничего не произошло. А еще одна возможность для межкорейского диалога, увы, оказалась упущенной. И повторю: по-человечески мне очень жаль.
И это при том, что как на Севере, так и на Юге Корейского полуострова много говорят о необходимости объединения расколотой нации. Но, как заметил специализирующийся на корейской тематике британский журналист Эндрю Салмон, «сегодня, в 2015-м, воссоединение выглядит не ближе, чем это было в 1945-м».
Проблема в том, объединяться надо. Но неясно как. Военный путь рассматривать не хочется совсем. Если мирным путем – то путем поглощения, как это было в Германии? Или по-китайски, по формуле «одна страна — две система», как воссоединился Гонконг с коммунистическим Китаем? Еще Ким Ир Сен в свое время предлагал создать конфедерацию Юга и Севера с сохранением существующих режимов в обеих частях полуострова. Но быть поглощенным не хочет никто. А равноправное сосуществование двух систем вряд ли сработает в корейском случае, уверены многие эксперты.
Самая же большая проблема в том, что стороны конфликта на практике мало готовы идти на компромисс и прислушиваться к страхам друг друга. А американское военное присутствие на полуострове миру и взаимопониманию между корейцами не способствует. Не будучи никоим образом сторонником идей чучхе и сонгун, я отлично понимаю логику Пхеньяна, вынужденного развивать свой ракетно-ядерный потенциал. После уроков Югославии, Ирака и Ливии – это, увы, единственная гарантия суверенитета. Но при этом, опять-таки, фактор нестабильности в регионе, который дает Югу и американцам поводы для дальнейшей милитаризации. Что, в свой черед, заставляет КНДР вкладывать все ресурсы в развитие военной мощи... Такой вот замкнутый круг получается.
А пока политики рассуждают про необходимость воссоединения полуострова, экономисты говорят о миллиардах долларов издержек в случае объединения страны. И еще вырастает – во всяком случае, на Юге – новое поколение, которое привыкло жить в отдельно взятой части Кореи и не очень-то стремится объединяться с соотечественниками, живущими по другую сторону ДМЗ.
* * *
Сеул находится примерно в часе автомобильной езды от Демилитаризованной зоны. Глядя на этот город сегодня, трудно поверить, что во время Корейской войны он несколько раз переходил из рук в руки. Сначала его взяли северокорейцы, потом отбили американцы, потом снова северяне и китайцы, а затем вновь «войска ООН».
Один из туристических «аттракционов» на ДМЗ – подземный туннель, прорытый северянами через границу и обнаруженный 35 лет назад при помощи перебежчика. Туннель был прорыт на глубине 73 метров, его длина – 1,7 км. По оценкам, в туннеле легко могли бы поместиться 30 тыс военных. На Юге считают, что поземный ход был прорыт для внезапной атаки на Сеул, в 44 км от которого он был найден. Говорят, таких туннелей было прорыто около двадцати. Найдены только четыре.
Как бы то ни было, Сеул нисколько не похож на «прифронтовой» город. Здесь кипит жизнь. Небоскребы тут соседствуют с традиционными корейскими дворцами, шикарные торговые улицы с узкими рыночными переулочками. Корейская специфика здесь уживается с вестернизацией. И находясь в Сеуле, не слишком ощущаешь азиатскую экзотику – скорее, чувствуешь себя как в какой-нибудь из западных столиц. Или даже в Москве.
А что? Тоже динамичный мегаполис с 10-миллионным населением (а если брать «Большой Сеул» – куда как больше). Жизнь в стиле «ппали-ппали» – «быстро-быстро», или «давай-давай» по-нашему. Роскошные торговые центры – и тут же укладывающиеся на ночь среди картонных коробок бомжи в подземных переходах. Здесь – как и у нас – любят гульнуть и выпить. Даже собственная версия водочно-пивного «ерша» есть. Только там в пиво добавляют корейскую водку сочжу. И называют смесь poktan (бомба). Да и знаменитое кимчи, как и прочие корейские блюда, россиянам приходятся по вкусу. Ну, и вообще... С белорусским коллегой забрели в уличную забегаловку, где оказались вовлечены в развеселое распивание горячительных напитков с отдыхавшей местной семьей – при минимуме словарного запаса (мы не говорим по-корейски, наши собутыльники почти ни слова не знали по-английски) мы оживленно болтали часа полтора, заказывая все новые порции сочжу и угощая друг друга.
Наконец, тут в центре города даже памятник Пушкину стоит! И надпись золотыми буквами на двух языках гласит: «Сердце в будущем живет, Настоящее уныло: Все мгновенно, все пройдет, Что пройдет, то будет мило». Вполне по-русски и, надо думать, по-корейски. И неплохо вписывается в буддистский контекст, по-моему.
* * *
Нелегко поверить сегодня и в то, что еще несколько десятилетий назад Южная Корея была одной из беднейших стран в мире. Что по темпам развития экономики она уступала КНДР. Что здесь царили нищета, коррупция и диктаторские режимы.
Но именно диктатура генерала Пак Чон Хи, пришедшего к власти в результате «военной революции» (читай государственного переворота) 1961 года, помогла совершить то, что вошло в историю как «чудо на реке Хан», превратившее Южную Корею в одного из лидеров мировой экономики.
Антикоммунист Пак Чон Хи – отец нынешней главы государства Пак Кын Хе – провозгласил явно позаимствованный у коммунистов план «пятилетки» по индустриализации страны и переориентации экономики на экспорт. Государство, действуя совместно с «чеболь», финансово-промышленными группами, помогало развивать как легкую промышленность, так и тяжелую. Значительные капиталовложения делались в инфраструктурные проекты, в развитие села. И в образование.
С демократией, правда, у президента Пака не складывалось. С оппозицией и политическими противниками не церемонились. В стране было объявлено чрезвычайное положение. С врагами внутренними и внешними боролось созданное президентом Центральное разведывательное управление. Вот только один характерный пример: в августе 1973 года оппозиционный политик Ким Дэ Чжун, чересчур критиковавший президента страны, был похищен агентами южнокорейского ЦРУ из отеля в Токио. И связанным, с кляпом во рту и завязанными глазами переправлен на родину. Чудом оппозиционер избежал смерти – «отделался» тюремным сроком и отлучением от политики. А через годы он станет президентом Республики Корея и лауреатом Нобелевской премии мира...
Впрочем, враги президента Пака тоже не дремали. В 1968 году несколько десятков спецназовцев с Севера попытались пробиться к Голубому дому – президентскому дворцу. Если бы их не остановил в 800 метрах от резиденции главы государства полицейский патруль, неизвестно, в каком направлении развивалась бы история на Корейском полуострове. В бою почти вся группа нападавших погибла, не достигнув своей цели.
А в 1974 году, когда президент Пак Чон Хи выступал с речью по случаю годовщины освобождения Кореи от японцев, по нему открыл огонь из ружья некий симпатизирующий Северу кореец, выходец из Японии. Глава государства уцелел, но его жена – мать нынешней главы Южной Кореи – получила смертельное ранение. Когда ее уносили из здания театра, где все это произошло, Пак Чон Хи продолжил прерванную выстрелом речь.
Роковая пуля все-таки нашла президента Пак Чон Хе: но в 1979 году убил его не агент коммунистов, а директор собственного же ЦРУ. Объяснив свой поступок патриотическими мотивами. За что был приговорен к повешению...
Такая вот невеселая семейная история у президента Республики Корея госпожи Пак Кын Хе, пришедшей к власти в процветающей стране вполне демократическим путем.
Но история эта поучительна – не только для корейцев: путь к процветанию и демократии редко бывает гладким. Он должен быть выстрадан. И порой лежит через бедность и репрессии. Ну и, конечно, через большой труд и целеустремленность.