«Запад придумал Путина таким, какой он есть»
Алексей МУХИН, гендиректор Центра политической информации: «В начале президентской карьеры Путин старался быть таким, каким его хотят видеть. Не случайно все говорили, что он — человек-компромисс. В России либералы в нем видели либерала, а патриоты — патриота. На Западе его хотели видеть прозападным демократом. Запад обхаживал Путина во время первого президентского срока и думал, что занимается его воспитанием. А сам президент России вел очень мягкую игру, даже где-то поддавался. Например, допустил на российские рынки американские компании в льготном режиме.
Но на определенном этапе Путин понял, что Запад и его тогдашний лидер Джордж Буш его напрямую обманывают. Буш обещал учитывать интересы России на Ближнем Востоке, но пренебрег этими обещаниями. Он убеждал Путина, что НАТО не будет придвигаться к границам России, но это движение происходило. Не буду утверждать, но мне кажется, что Путина по-человечески оскорбило нарушение личных договоренностей. И дело закончилось знаменитой мюнхенской речью, в которой президент России высказал все накопившиеся претензии и дал понять, что впредь будет отстаивать исключительно интересы России, без оглядки на Запад. Путин перестал поддаваться.
В ответ Запад сначала повернулся к Путину спиной, а потом стал его демонизировать, создавая образ диктатора и врага «цивилизованного мира». То есть разворот на те 180 градусов совершил не Путин, а сам Запад. Это запад во-многом придумал Владимира Путина таким, какой он сейчас есть.
До 2014 года Запад постоянно испытывал Путина на прочность, подходя то с одной, то с другой стороны, но делал это относительно мягко, не только используя кнут, но и предлагая пряник в виде выгодных контрактов с Россией. Но в прошлом году Запад понял, что все это не помогает подчинить президента России своим геополитическим интересам. У США началась истерика, которая вылилась в изоляцию России путем санкций. И санкции показали, что Россия гораздо лучше интегрирована в мировую экономику, чем многие думали. На место ушедших западных компаний пришли предприятия из других регионов мира, в которых, как и в России, Путин обрел образ победителя. А в Европе стали задумываться о том, что конфликт с «путинским режимом» обходится слишком дорого. И о том, что если Европа окончательно ляжет под США, то уподобится Ираку и Ливии, то есть превратится в собственную противоположность и потеряет идентичность.
Конечно, за эти 15 лет менялся не только образ Путина, но и сам Путин, как личность. Он стал предельно уверен в себе. Если раньше под разные проекты (либеральный, силовой, консервативный) он создавал разные команды и использовал разный имидж, то сейчас он перестал «раздваиваться и разтраиваться». Все сторонники сильной и самостоятельной России собраны в одну команду, а Путин вмещает в себя все позитивные социальные тренды (даже если они конфликтуют) и мягко игнорирует то, что считает вредным.
«Все началось с Каддафи»
Игорь БУНИН, гендиректор Центра политических технологий: «Путину требовалось превратить неуправляемую олигархическую республику в государство, управляемое президентом. Он полагал, что для этого нужно не просто поддерживать отношения с Западом, но добиться того, чтобы он принял Россию в свой элитный клуб. И Путин сделал очень много сильных и доброжелательных жестов в сторону Запада, начиная от звонка американскому президенту после событий 11 сентября с соболезнованиями и обещанием оказать помощь, и заканчивая самой помощью. У США было недостаточно возможностей для проведения миссии в Афганистане — Россия их предоставила, потом были договоренности по Ираку. Наконец, в конце своего второго президентского срока Путин предложил в качестве преемника такого понятного и удобного Западу человека, как Медведев. То есть он уверенно шел на сближение с Западом. Правда, было знаменитое выступление в Мюнхене, во время которого Путин дал понять, что «медведь должен контролировать свою берлогу», а эта «берлога» - не только Россия, а весь простор СНГ. Путин попросил Запад туда больше не влезать, но особого внимания на это никто не обратил. Тем более, что президент России готовился сложить свои полномочия.
А потом произошли три события, которые психологически изменили отношение Путина к Западу. Первый «перелом» — расправа над Каддафи. По моему ощущению то, что толпа растерзала Каддафи, Путин воспринял, как личную трагедию, и поставил себя на его место. Тогда он решил, что Медведев, который этого не предотвратил — ни на что не способный слабак, а Запад может учинить в России то же самое, что произошло в Ливии.
Второй «перелом» - массовые протесты в Москве после парламентских и президентских выборов. Путину показалось, что все это организовал Запад, который хочет его свергнуть.
Третье — события на Украине. Путин шел на третий президентский срок с программой новой интеграции на постсоветском пространстве. А такая интеграция без Украины просто невозможна. Однако на Украине выросло целое поколение, которое хотело не в Россию, а в Европу. И когда Путин убедил президента Януковича отказаться от экономической ассоциации с ЕС — это поколение поднялось. Путин полагал, что у него есть козырной туз, который позволит выиграть битву за Украину — это миллиарды, обещанные Россией Януковичу, но Майдан оказался сильнее. Я думаю, что Евромайдан поднялся сам, стихийно, но Путин увидел в этом руку Запада, не порыв украинской молодежи, а - заговор. И укрепился в своем мнении после того, как 21 февраля европейские министры иностранных дел достигли договоренностей с украинской оппозицией и Януковичем, но не смотря на это уже на следующий день Янукович был свергнут. Путин опять же поставил себя на его место.
И после этих «переломов» появился новый Путин, который не верит Западу, действует без оглядки на него, не собирается соблюдать его правил, поскольку тот сам всегда нарушает правила и договоренности. И Путин больше не боится спровоцировать конфронтацию с Западом потому что убежден: Запад и так может напасть в любой момент, независимо от поведения оппонентов. Поэтому нам не нужно нравиться Западу, а нужно быть готовыми отбивать его удары.
При этом я не сомневаюсь: Путин понимает, что долгое противостояние с Западом — ноша не то, чтобы непосильная, но не комфортная. И будет поощрять попытки дипломатов улучшить отношения.
«Он не знает, куда идти, как и все мы»
Глеб ПАВЛОВСКИЙ, президент Фонда эффективной политики: «Путин, конечно, изменился, но он не был другом Запада и не стал его врагом. Я точно знаю, что он не превратился в прокитайца и не читает на ночь Конфуция. Все эти 15 лет Путин двигался в тех же потьмах, в которых двигалась страна. Точнее — его несло вместе со страной. Мы же до сих пор не определилась, как хотим жить и чего добиться. Единственное, о чем договорились: нужно подниматься с колен и вернуть утраченную мощь. Еще 15 лет назад в команде Путина, в которой я работал, властвовала утопическая мысль, что возвращение мощи поможет вернуть стране управляемость, благосостояние, уважение других народов и решить все остальные проблемы.
Под мощью мы имели в виду, в первую очередь, - экономическую и финансовую. И экономическая модель, к которой в конце пришел Путин, была подсказана Америкой и Европой. Речь о сырьевой экономике. Для России существовала ниша на углеводородном рынке, против нашего присутствия в ней Запад не возражал, даже поддерживал. И эта модель принесла серьезные успехи, позволила «подняться с колен». К концу второго президентства Путина сырьевая экономика России достигла апогея своей мощности. Но кризис 2008-09 годов продемонстрировал, что мы допустили ошибку, когда сели на «углеводородную иглу».
Начался поиск новой модели, новых производств, новых рынков, нового места страны в мире, и Запад стал уже не так важен для России, а значит и для Путина. И он стал нарушать правила игры, заведенные Западом. За это нас наказали, лишив возможности получать кредиты. Финансовый пузырь нашей экономики лопнул. Но это не значит, что Путин завел безвыходный спор с Западом. С ним есть проблемы, они серьезны, но их можно решать.
"Ранний Путин: кадры кинохроники. Каким он был, таким он не остался"