Президент Владимир Путин встретится в Кремле с главой Киргизии Алмазбеком Атамбаевым. Эта довольно рядовая встреча вряд ли стала бы поводом не то что для заметки на первой полосе, но даже и для краткой строчки в ленте новостей. Однако сегодня это — новость номер один. Уже вторую неделю мировое информационное пространство лихорадит от панических слухов: с Путиным что-то не в порядке.
Сейчас уже не разберешь толком, кто первый усмотрел, что показанная 8 марта праздничная встреча с дамами была записана на несколько дней раньше. Ничего сверхъестественного в этом нет — обычная кремлевская практика. Но потом случилась отмена заранее согласованного визита в Астану, где ВВП должен был встретиться с Назарбаевым и Лукашенко. А вслед за ней случился источник в казахском правительстве, который возьми да и сболтни агентству «Рейтер», что визит отменили из-за болезни Путина.
Тут-то все и спохватились, что начиная с 5 марта глава государства на публике не появлялся. Пресс-секретарь президента Дмитрий Песков долго крепился, но в конце концов вынужден был официально опровергнуть слухи о болезни Путина. После чего по законам информационного поля стало только хуже: из квашни третьесортных украинских сайтов тема вылезла на первые страницы ведущих мировых СМИ.
К уик-энду «версии» о Путине своей абсурдностью могли спорить с тяжелым параноидальным бредом. Жив-здоров, но из-за некоего кремлевского заговора не может показываться на публике. Провел операцию, реабилитируется. Принял решение оставить пост. Принял ислам. Как Иван Грозный, уехал в критический момент в Александровскую слободу — ждет, чтобы бояре на поклон пришли. Уехал в Швейцарию — якобы в связи с рождением ребенка (это Песков тоже уже опроверг). Швейцарские газеты у нас цитировали с особым удовольствием — дескать, свободная западная пресса врать не станет! Хотя я еще помню переполох, который эта самая швейцарская пресса учинила в 2007 году, объявив, что в Альпах строится вилла Путина. Девять этажей, шесть из них в скале, бассейн с громкоговорителем... Особенно смаковали пикантную деталь — зеркальный потолок хозяйской спальни. И оконфузились! Вилла принадлежала всего-навсего экс-депутату Законодательного собрания Калужской области. Недооценивают чинные швейцарцы размах наших элит. Небось опять увидели пышный кортеж из черных лимузинов — и невдомек им, что у нас с этакой свитой может заммэра какой-нибудь ездить, и даже необязательно областного центра.
По иронии судьбы жаднее всего слухи о нездоровье Путина ловят, множат, анализируют и распространяют прежде всего оппоненты Путина. То есть идейные противники авторитаризма, которые должны были бы верить: источник власти — народ. А президент — всего лишь чиновник, хотя и самый главный. Что бы с ним ни случилось — незаменимых у нас нет. Даже товарища Сталина однажды пришлось заменить. Уж как плакали! Но небо на землю не рухнуло: ни фашистского реванша в степях Украины, ни падения мировых рынков.
Болезненный интерес прогрессивной общественности к здоровью (спине, ноге, руке) Путина — признак того, что эта самая общественность в глубине души никакая не европейски мыслящая, а наша, родная скрепа. Русь вместе с христианством переняла из Константинополя эту сакральную традицию: больной или калека легитимным правителем быть не может. В просвещенной Европе корону снимали с головой, а в Византии было достаточно отрезать свергнутому императору уши — и все, престола ему уже не видать. Тот, кто жадно ловит слух о болезни Путина, в душе самый настоящий византийский придворный. Европеец бы сказал: «А при чем тут политика? Рузвельт трижды избирался в президенты, не вставая с инвалидного кресла!» Но об этом за последние дни не вспомнил никто — ни сторонники Путина, ни апологеты прогрессивного западного подхода. Тьма византийских дворцовых коридоров окутала Москву и будет стоять над ней вплоть до выхода ВВП на встречу с Атамбаевым.
Впрочем, даже если Путин на ней появится, кто-нибудь да скажет: это, мол, двойник! Потому что сакральная вера в окутывающую правителя тайну — это не аналитика, а религия.