«Недавно побывав в Сирии, я могу сказать, что я лично перспектив политического урегулирования не вижу, – заявил советник заместителя председателя Совета Федерации РФ посол Андрей Бакланов, отвечая на вопрос о том, каким способом можно остановить кровопролитие в арабской стране. – Сначала надо навести порядок с ИГ. Им (имеются в виду сирийские власти – «МК») надо помогать, потому что они борются с бандитскими образованиями и думаю, что в наших интересах – чтобы они эту битву выиграли. Что должна сделать Россия? Я считаю, что надо поддержать сирийский режим. На данном этапе. Во всех отношениях, включая военно-технические сотрудничество, потому что ослабление приведет к тому, что преступные группировки могут взять верх. Сейчас актуально не допустить крушение режима в Дамаске и прихода к власти оголтелых преступных элементов».
Почти такой же позиции относительно роли Москвы в сирийском урегулировании придерживается профессор дипломатической академии МИД РФ Сергей Иванов. «Наша основная линия – усадить сирийские власти и умеренную оппозицию за стол переговоров, – заявил аналитик. – Поэтому в Москве принимали – и не раз – представителей сирийской оппозиции. Основное требование оппозиции – какой- бы то ни было – чтобы ушел режим Башара Асада, иными словами, чтобы алавиты передали власть в стране. Кому? Этот вопрос не обсуждается. То есть конфессионализм - основа протестов в Сирии. Но, видимо, для страны этого мало. Надо иметь какую-то конструктивную программу переформатирования общественной жизни, если на это есть согласие сирийского народа. Мы поддерживаем правительство Асада, потому что он легитимно избранный. Факты говорят о том, что нет альтернативы существующему режиму. Альтернатива – бездна».
«Сейчас сирийская армия составляет 100-110 тыс. человек, – заявил Иванов. – На стороне боевиков воюет то же число. То есть нет пути для военного решения. Даже если США будут метаться и говорить одно, а делать другое, то все равно это делу не поможет. Я абсолютно в этом убежден. И последние встречи с сирийской оппозицией в Москве говорят, что какие-то ростки понимания у сирийской оппозиции есть». «Сами сирийцы считают, что ситуация в стране крайне тяжелая, но они считают, что самое страшное уже позади, – заявил Бакланов. – Был период, когда нависло прямое американское силовое вмешательство… В целом они надеются на то, что ситуация будет более благоприятной».
Андрей Бакланов также подытожил четырехлетие боевых действий в Сирии: «В качестве отправной точки для вмешательства было выбрано то, что в Сирии слишком жесткий режим, который используют силовые структуры. Поэтому надо, как говорили американцы, подрегулировать ситуацию в стране, помочь демократическим силам для того чтобы ситуация изменилась к лучшему… Что произошло через четыре года?.. Сирийцы наоборот усилии значение и влияние силовых структур в своей жизни. Вывод заключается в следующем – попытки извне изменить ситуацию к лучшему в плане абстрактной демократизации приводят к противоположным результатам».
«В обновленной военной доктрине США говорится, что США будут проявлять сдержанность, избегая вовлеченности в военные конфликты повсеместно, – отметил Иванов. – Отрадно слышать, если это будет выполняться на практике. Там даже есть намек, чтобы поставок летального оружия не будет. Развал Сирии обернется катастрофическими последствиями для Ближнего Востока. Генри Киссенджер (советник по национальной безопасности США в 1969—1975 годах и Государственный секретарь США с 1973 по 1977 год – «МК») прямо говорил, что если миру суждено испытать всемирную трагедию - то эта трагедия придется на Ближний Восток».