«Война есть продолжение политики иными средствами» — некогда написал знаменитый военный теоретик, прусский генерал Карл фон Клаузевиц. Если несколько перефразировать и расширить эту мудрую мысль, то вот какая формула лучше всего описывает положение дел в Донбассе и вокруг Донбасса: перемирие есть продолжение войны иными средствами.
Абсурд? Если мы подразумеваем под войной прямые боевые столкновения противоборствующих внутриукраинских сторон, то да. Но дело в том, что вооруженные действия между сторонниками народных республик и сторонниками Киева в Донбассе всегда были всего лишь составной частью более широкой войны — политической войны между Западом и Россией.
В своей изданной в 1997 году книге автор американской стратегии «заманивания» Советского Союза в афганскую войну Збигнев Бжезинский охарактеризовал Евразию как «великую шахматную доску». Начиная с прошлого года, все можем видеть и чувствовать, что происходит, когда «партия» на подобной «шахматной доске» начинается всерьез.
Западные лидеры любят порассуждать о том, что Путин мыслит «устаревшими категориями борьбы за зоны влияния». Частично такая оценка, безусловно, обоснована. ВВП действительно мыслит «категориями борьбы за зоны влияния». Но другая часть правды заключается в том, что эти категории отнюдь не являются устаревшими, и западные лидеры прекрасно это знают. Всячески отрицая это публично, они на деле сами борются за расширение своей сферы влияния — причем делают это с помощью запрещенных приемов.
Одним из таких приемов и была активная американская поддержка госпереворота в Киеве. Как написал Пушкин в одном из своих самых озорных стихотворений: «Внимай, что я тебе вещаю: я телом евнух, муж душой. — Но что ж ты делаешь со мной? Я тело в душу превращаю!» Это политика Запада по отношению к Украине в начале 2014 года — один в один.
Но случилось то, чего на Западе, видимо, никто не ожидал. Ни путинская Россия, ни настроенные против Майдана силы внутри Украины не стали молча отходить в сторонку или тем более присягать на верность проталкиваемым Америкой новым правилам геополитической игры в Евразии. Решительные силовые действия Запада и прозападного режима в Киеве натолкнулись на менее решительный ответ. Впервые после 1991 года бывшие противники по холодной войне сцепились друг с другом всерьез.
Вот промежуточный итог этого противостояния на начало весны 2015 года: сделанная Киевом при поддержке Запада ставка на подавление своих оппонентов в Донбассе с помощью вооруженной силы себя не оправдала. Сейчас не время говорить о том, как и почему это случилось, — время для этого еще настанет. Сейчас — время констатировать главное: сколько бы силы, лояльные киевскому режиму, ни тужились, результатом их усилий раз за разом становилось военное поражение.
Это и привело к подписанию новых минских соглашений в прошлом месяце. Но промежуточный итог потому и называется промежуточным, что все участники игры по-прежнему настроены на ее продолжение. Не сумев одержать военную победу, Киев и стоящий за ним Запад намерены теперь добиваться желаемого с помощью комбинации дипломатии, угроз и продления экономических санкций против РФ.
Шаги, предпринятые Бараком Обамой, полностью укладываются в рамки этого подхода. Америка давит на Россию сама и давит на Европу, чтобы заставить ее еще больше ужесточить свое отношение к Москве. Это не «жест отчаяния со стороны Барака Обамы», как заявил первый зампред комитета Госдумы по экономической политике Михаил Емельянов. Это продуманная и долгосрочная политическая линия, имеющая свою стройную внутреннюю логику.
Что Россия может противопоставить этой продуманной политической линии? Мы должны ежеминутно помнить о том, что война в Донбассе совсем не бьет по краткосрочным и среднесрочным интересам Америки. Но вот по интересам России — не говоря уже об интересах гражданского населения Донбасса — война бьет наотмашь. Нам нужно перемирие на Украине — и не просто перемирие ради перемирия. Нам нужно такое перемирие, которое создаст благоприятные внешние условия для содержательных переговоров о долгосрочном мирном урегулировании конфликта.
Прошу прощения за столь обильное использование казенно-бюрократической лексики. «Содержательные переговоры», «долгосрочное мирное урегулирование» — когда я читаю подобные фразы в официальных заявлениях политиков, меня неизменно охватывает глубокая тоска. Но некоторые явления просто невозможно описать без использования дипломатического жаргона.
Пока Киев и Запад верили в возможность военного решения «проблемы Донбасса», все переговоры с «мятежниками» были скорее декларативными — переговорами ради достижения тактических военных целей и благоприятного внешнего пиаровского эффекта. России и Донбассу нужны переговоры по существу — переговоры, основанные на понимании, что «сепаратисты» Донбасса не собираются раствориться в воздухе и галантно пожертвовать результатами своих военных побед.
Нам и Донбассу не нужны переговоры, которые вскоре снова сменятся войной. Нам нужны переговоры об основах новой мирной жизни — жизни, в которой принцип единства Украины будет с той или иной степенью гармоничности сочетаться с принципом самостоятельности Донбасса. России нужны гарантии сохранения внеблокового статуса Украины. России нужно прекращение победного марша НАТО на Восток. России нужно прекращение острой фазы своего конфликта с Западом.
Являются ли все эти цели реалистичными? Не знаю. Поживем —увидим. Международная политика — это не точная наука, в которой одно неизбежно вытекает из другого. Международная политика — это изощренная игра, в которой побеждает даже не сильнейший, а умнейший. Очень надеюсь, что этим «умнейшим» в конечном итоге окажется Россия. Очень надеюсь, что когда-нибудь о касающемся России «жесте отчаяния со стороны Обамы» можно будет говорить уже без горького и иронического смеха. Надеюсь — но не считаю все это гарантированным.