Только достижение хоть какого-то — пусть условного и неполного — взаимопонимания между РФ, Европейским Союзом и США может положить конец бесконечному украинскому кошмару. Только так можно остановить медленное, но верное соскальзывание Европы в новую, чудовищную политическую реальность. Реальность, в которой война может вырваться за пределы Украины.
В 1853 году, беседуя с британским послом сэром Джорджем Сеймуром, российский император Николай I охарактеризовал Турцию как «очень, очень больного человека», страну, которая «впала в немощность» и «распадается на куски». В течение следующих 70 лет — вплоть до прихода к власти основателя современного турецкого государства Мустафы Кемаля — Турция была известна в мире как «больной человек Европы».
Я бы очень не хотел обижать соседнюю страну. Но современный «больной человек Европы» — это безусловно Украина. Украина — это страна, которая была предана и отдана на поругание своим собственным политическим классом и в результате напрочь утеряла способность самостоятельно решать свои проблемы.
В Киеве полно черной, негативной энергии. Но, несмотря на периодическую дежурную и включаемую, словно рубильник, миролюбивую риторику Порошенко, там напрочь отсутствует позитивная энергия созидания, политическая воля мириться и наводить мосты.
С чем-то подобным мировое сообщество сталкивалась в 1990-е годы во время серии гражданских войн в бывшей Югославии. И тогда проблемы зачастую решались или с помощью фактического введения в тех или иных государствах внешнего управления, или благодаря оказанию на них мощного внешнего давления.
Помните бесконечные сводки новостей про страшные бои, например, в Боснии-Герцеговине? То, что сегодня войны там нет, это заслуга в первую очередь иностранных дипломатов, а вовсе не местных политиков. Те же самые методы в теории можно было бы применить и в отношении Украины.
Если бы представители РФ, ЕС и США дудели в одну дуду и постоянно стояли бы у Киева над душой, у украинской власти было бы гораздо меньше возможностей постоянно нарушать достигаемые договоренности.
Склоняется ли Запад к пониманию, что Россия — не «фитиль», а часть решения украинского кризиса? Думаю, что делать такие предположения — заходить в своем оптимизме слишком далеко. Конечно, приезд Меркель и Олланда в Москву — это сам по себе позитивный знак.
Но заметим, что до украинской столицы практически одновременно долетели трое — Меркель, Олланд и государственный секретарь США Джон Керри. А вот в столице РФ появилась только пара европейцев. И это при том, что визит Керри в Москву недавно действительно готовился. Но затем подготовка к нему была внезапно прекращена. В мировой дипломатии такие вещи случайными не бывают.
У меня большие сомнения — даже опасения — по поводу того, что творится в голове Ангелы Меркель. Вести разговор всерьез следует именно о ней — канцлере ФРГ. Олланд — дружелюбный месье с колоритной личной жизнью и самыми добрыми намерениями. Однако его политический вес — и внутри Франции, и за ее пределами — довольно скромен. В паре Меркель—Олланд президент из Парижа выполняет функцию второго эшелона — как писали некогда в советских газетах, «и примкнувший к ним Шепилов».
Итак, Ангела Меркель. И в силу внутриевропейского политического и экономического веса Германии, и в силу своего личного авторитета фрау бундесканцлер вполне могла выступить в роли локомотива, вытягивающего Украину из пучины кризиса. Но вот беда: Меркель упорно рассматривает Путина не как потенциального партнера, а как опасного врага, с которым невозможно конструктивно договариваться.
Для меня такая позиция Меркель является чем-то мало понятным. ВВП — это, конечно, очень жесткий политический игрок, который умеет и недоговаривать, и не показывать все свои карты раньше времени. Однако умение держать свое слово — фирменная особенность Президента РФ. С точки зрения Путина, это у него есть все основания обвинять Запад в обмане, а не наоборот.
Но Ангела Меркель думает по-другому. И эта ее личная антипатия — со всеми вытекающими из нее последствиями — уже давно стала мощным тормозом мирного процесса на Украине.
Итак, слишком высоко задирать вверх свои надежды не приходится. Повторюсь: если бы шансов на прорыв не было, Меркель в Москву бы просто не поехала. «Визит вежливости» — это не про нее. Но все равно достигнуть какой-то важной договоренности Путину, Меркель и «примкнувшему к ним Олланду» будет ох как непросто. А добиться, чтобы достигнутая договоренность была выполнена, — и вовсе задача в сто раз сложнее.
Но решать эту задачу — спотыкаясь, ошибаясь, ругаясь, соскальзывая вниз, а потом вновь наверстывая упущенное, стирая руки в кровь, — все равно необходимо. Сам по себе украинский кризис уже не рассосется.