Мистические совпадения
— Не усматриваете ли вы мистического совпадения между Москвой-1980 (и дальнейшим крушением державы) и Сочи-2014? Не является ли этот спортивный праздник намеком на возможные катастрофические события? — этот вопрос адресуется историку и писателю Игорю ШУМЕЙКО.
— Есть несомненные сходства. Даже нумерология подбрасывает подобные темы: в Москве были 22-е летние, в Сочи — тоже 22-е, но зимние Игры. И более грозные аналогии очевидны: тогда — Афганистан, сейчас — Украина, тогда — «ограниченный контингент», теперь — «вежливые люди». Опасения, не окажется ли «олимпийская сказка» прелюдией к политическому триллеру, понятны. Но разница между послеолимпийскими СССР и Россией огромна и выражается хотя бы в цифрах. СССР за свое последнее десятилетие проел все золотовалютные резервы и накопил долгов примерно на $70 млрд. Россия, набрав за свое первое десятилетие еще примерно столько же, за текущее не только расплатилась с ними, но и накопила резервы — $460млрд, вышла в мировые лидеры по соотношению долг/ВВП — не более 10%. Положение страны через несколько лет после Олимпиады-80 ассоциируется с угрозой голода, невозможности закупать жизненно важные лекарства, содержать посольства. Сейчас всего этого быть не может. Но есть общее: конец СССР объясняли тем, что экономика управлялась либо неумехами, либо внедренными в страну врагами. Сейчас врагов тоже усиленно ищут.
Но правильнее было бы говорить: экономика СССР была просто НЕуправляема. То есть отдельные ведомства, предприятия могли выполнить любой приказ: создать «Мир», «Буран»… Но вся экономика не могла выполнить глобальный, обобщенный заказ страны: развиваться, не заходить в тупик. Парадокс: в СССР государство управляло заводами — экономикой нет. В России же государство, отдав заводы капиталистам, экономикой как-то управляет. Можно возразить: нам просто повезло и нефть сейчас дорогая. Но это все равно, что объяснить успехи «Барселоны»: «А, ерунда! Просто забивают много, пропускают мало!»
Просто СССР не умел работать в современных экономических условиях, а мы взяли и научились. После распада Советского Союза у советских еще по духу управленцев сквозь пальцы уплывали не только нефтяные компании, но целые города и острова, а в новом тысячелетии Россия научилась вырывать у капиталистов реальные доллары с каждой бочки. Ведь изменялась не только нефтегазовая цена, но и рента: 2000 г. — 39%, 2005 г. — 84%. Мог бы СССР выжимать по 84 бакса с каждой бочки? А сегодня каждое повышение цены этой бочки дает бюджету рост доходов на 1%.
И последний — уф-ф! — цифровой штришок: совпадали не только номера московской летней и сочинской зимней Олимпиад! Но и та же «цена барреля». После Олимпиады-80, с учетом инфляции и масштаба цен, она была в точности такой же, как и в 2014-м!
Особенности национального протеста
— Еще одна параллель: в сочинском 2014 году протестная активность стала минимальной за всю российскую историю. В олимпийском 1980-м ее тоже не было: диссиденты окончательно утихли или переехали на Запад. Но всего через несколько лет общество кипело недовольством, и началось это еще в сравнительно сытое время...
— Да, в 1980-м похоронили последнего бунтаря — Высоцкого, в 2014-м вернули Крым. Протестовать стало не модно.
Давно сказано: «В Европе бунтуют за интересы, в России — за идеалы». И когда они станут востребованными, никогда нельзя угадать. Разве только — месяц.
Все протестные движения у нас — калька друг с друга, и главное — с самого первого! В каком бы месяце ни восставали, они всегда — декабристы. И дело не только в том, что Болотная формально началась в декабре. Независимо от месяца площади Болотная, Манежная… всегда — Сенатская!
Помню зазубренное со школы: «Через несколько часов восставших на Сенатской поддержали рабочие-строители Исаакиевского собора, стали бросать камни в царских сатрапов». Начинают люди с идеалами, а заканчивает либо толпа, либо (неважно, как его зовут) Пугачев.
«Декабристов» февраля 1917-го поддержали не строители с камнями, а хлебные очереди. Но всегда бывало так: на «Сенатской» площади стоят красавцы Муравьевы, а потом к ним подходит Пугачев. Если степень слабости государства и полиции это позволяет — он подходит к Муравьевым и говорит: «А вот, милаи, и я!»
— Но вернемся к 2014 году...
— Как всегда, мы наблюдаем полнейшее презрение к каким-то там «интересам», «экономике»! Только «идеалы». Крым наш — и слава Богу.
А на Украине Майдан, доказывая родственное сходство с Россией, также пробыл всю прошлую зиму на своей «Сенатской», брезгуя экономикой. Не объясняя, что Россия возражает против вступления в ЕС Украины потому, что та уже давно в зоне беспошлинной торговли с союзом Евразийским. Что Россия вправе заблокировать ситуацию, когда по закону сообщающихся сосудов ротовая полость «ласкового теляти, сосущего двух маток» превратится в канал льготного перетекания к нам западных товаров. А когда идеалисты наконец победили, то власть взяли украинские Пугачевы и принялись пилить ту самую экономику, которая не интересовала «декабристов».
Грибоедов сказал о декабристах: «Сто прапорщиков хотят изменить государственный быт России». Новый Грибоедов, наверно, сказал бы о ста блогерах.
И снова — цифры, даты. Неужели, начав кампанию 21 ноября 2013-го, активисты Майдана рассчитали, что именно 21 февраля дожмут, дожгут «Беркут» и Янукович сбежит? Это могло произойти в любой день или вообще не произойти.
А у нас семь лет прошли под знаком Олимпиады в Сочи. И всё, от госпрестижа до продажи платочков с олимпийской символикой, требовало, чтобы это событие не было ничем заслонено. А тут война! По законам жанра, акустики, чего угодно: если вы пристроились играть на скрипке в переходе, включенный рядом отбойный молоток — вряд ли «ваша интрига». Россия реально недобрала мирового внимания и восхищения и реальных долларов из-за майданного фона. Обычно мировые СМИ переживают и пережевывают Олимпиады несколько месяцев, а тут даже дежурное поздравление Обамы с успешным проведением Игр было заглушено стрельбой. А 23 февраля Рада запретила русский язык, и дело пошло так, что Паралимпиада (7–16 марта) и вовсе была смята. Вот в чем удивительная схожесть...
— ...с московской Олимпиадой...
— Да. В недавнем документальном фильме меня поразила деталь: Политбюро в 1975-м опасалось Олимпиады, сомневалось. Чувствовали: это тяжелый экзамен. Но добродушный Брежнев, который думал, что коррупция, семейственность, трехдневная рабочая неделя допустимы в его кругу, довел до того, что одряхлел весь партийный и государственный аппарат. Некому было отыскать и подать справку, что в Афганистане — ислам, который кое-чем отличается, например, от буддизма.
Все помнят: 24 декабря 1979-го, накануне олимпийского Нового года, советские войска вошли в Афганистан. Но только сейчас открывается, что еще 3 июля 1979-го советник по национальной безопасности Збигнев Бжезинский доложил своему президенту рецепт, как СССР туда заманить: «Помощь противникам афганского просоветского режима побудит СССР к военному вмешательству». И Джимми Картер подписал директиву о предоставлении тайной помощи противникам Кабула. Тогдашний директор ЦРУ Роберт Гейтс это подтверждает, а Бжезинский и вовсе гордится.
В интервью французской газете Nouvel Observateur от 25 января 1998 года он, отвечая на вопрос: «Вы не жалеете, что содействовали исламскому фундаментализму, что снабжали оружием и консультировали будущих террористов?» — отвечает: «Эта секретная операция была отличной идеей. Цель была заманить русских в афганскую ловушку, и вы хотите, чтоб я жалел об этом?»
Вот в чем объективное сходство двух Олимпиад: направленные провокации. Удавшаяся — в 1980-м в Москву отказалась приезжать почти половина стран мира, а западные спортсмены, которые рискнули приехать, были вынуждены прятаться под знаменем МОК. И… все же не до конца удавшаяся, не сумевшая сорвать Игры в 2014-м.
Уроки санкций
— В истории страны было несколько случаев, когда Запад пытался зажать нас санкциями, к чему они приводили? — этот вопрос «МК» адресует гендиректору АНО «Экономическая летопись» Николаю Кротову.
— Вспомним ситуации в конце 1920-х годов и длинный период 1970- и 1980-х годов — «застой». О современности напоминать не приходится — она у нас перед глазами.
Сразу скажем, что во всех этих случаях мир переживал серьезные кризисы.
Итак, 1927 год, нападения на советские торгпредства в Лондоне и Шанхае. В Англии серьезно рассматривается вопрос об интервенции, одним из потенциальных участников этой акции должна была стать Польша. Вводятся санкции: в частности, объявляется «золотая блокада» — якобы все золото ворованное, поэтому покупать его у русских не будем!
В стране к концу 1920-х становится ясно, что нэп выполнил свою роль и стал уже тормозом для экономики. Нэпманы не вкладывают средств в производство, развивая только торговые и финансовые операции. Кризис образования, дисциплины производственной. Даже во Внешторгбанке СССР регулярно вывешиваются объявления: «За четыре опоздания в месяц — увольнение».
В этой ситуации в стране делается акцент на мобилизационную экономику: пятилетки, разработка месторождений (в том числе драгметаллов), культурная революция (новая образовательная политика), усиление дисциплины...
И на наше счастье в США началась Великая депрессия. Их заводы вставали, им некуда было девать станки. В результате в начале 1930-х годов в СССР из США повезли предприятия, из Европы поехали специалисты. Даже самые упрямые страны оказались вынужденными торговать с СССР.
Следующий момент. Начало 1970-х: освоение Сибири, строительство газопроводов в Европу. Вводится куча санкций. США пытается уговорить европейцев не продавать трубы большого диаметра. Но немцы непреклонны, они продолжают поставки.
Проходит десять лет, перестройка. Санкции действуют, Горбачев только вприсядку не танцевал, чтобы понравиться. Бескорыстно (для страны) идет на все уступки. А санкции продолжают действовать. Но экономика разваливается не из-за них, а от экспериментов и непоследовательности.
Ситуация в 1920-е годы была несравненно тяжелей, чем в 1980-е. Экономические проблемы 1980-х сильно преувеличены. Газ и нефть тогда еще формировали считаные проценты бюджета. Не могла страна развалиться, даже если бы цена на углеводороды из-за санкций упала до нуля.
Критические моменты всегда происходили из-за внутренней повестки дня, смены элит в нашей стране никогда не были связаны с экономическим давлением. Никогда еще в нашей истории западные санкции не приводили к краху режима. Всего лишь: иногда доставляли неудобства, иногда — стимулировали развитие.