Когда шла «первая» холодная война, и противостояние между СССР и Западом зашкаливало, то была популярна мысль, что только появление какой-нибудь внеземной угрозы способно замирить Москву и Вашингтон. Но как-то обошлось без уэллсовских марсиан, грозящих уничтожить всех землян, и коммунистов, и капиталистов, и даже феодалов с клерикалами — и общий язык худо-бедно нашли.
Теперь «вторая» холодная война только-только начинает раскочегариваться, а «марсиане» уже тут как тут. То есть, конечно, никакие не инопланетяне, а вполне земные себе бородачи, выступающие под черным знаменем джихада. Они воюют против всех — против правительств Ирака и Сирии, против сирийской прозападной оппозиции и против конкурентов-исламистов, связанных с «Аль-Каидой», они режут головы американским пленникам и обещают потопить Штаты в крови, угрожают России, примерно по-одинаковому ненавидят Иран и Израиль... Словом, идеальный общий враг. Грозный, безжалостный, действенный, амбициозный. Наличие которого должно если не объединять, то хотя бы совместно обсуждать, как ему противостоять.
Но вот судя по тому, что произнес президент США в приуроченной к 13-й годовщине терактов 9/11 программной речи о борьбе с «Исламским государством», Белый дом еще не до конца проникся серьезностью момента.
Спору нет — Барак Обама чеканил эффектные угрозы в адрес джихадистов, обещая им расплату и гибель.
«Мы будем преследовать террористов, угрожающих стране, где бы они ни находились». Интересно, сознательно или нет спичрайтеры Обамы позаимствовали этот знаменитый пассаж у Путина (сентябрь 1999-го): «Мы будем преследовать террористов везде. В аэропорту — в аэропорту. Значит, вы уж меня извините, в туалете поймаем, мы в сортире их замочим, в конце концов».
Сортир Обамой обозначен не был, но он пообещал, что «без колебаний» начнет действия против «Исламского государства» в Сирии так же, как и в Ираке.
Звучало, повторимся, весьма эффектно. Но в итоге выступление американского президента оставило массу вопросов.
«Наша задача ясна: мы ослабим и в конце концов уничтожим ИГИЛ при помощи всеобъемлющей и длительной контртеррористической стратегии», — уверяет Обама. Честно говоря, не верится, что это так легко — уничтожить террористическую группировку. Ее можно выбить с контролируемых территорий, загнав в подполье (и тогда бороться с ней станет еще труднее — подполье ракетными ударами не победить), можно уничтожить харизматичных лидеров, взамен которым придут другие, менее известные и более увертливые. В любом случае о том, чтобы справиться в одиночку с ИГИЛ, не может быть и речи. И Обама это вроде понимает, говоря о широкой коалиции со своими партнерами.
Но в этой коалиции президент США не видит ни России (ее упомянул лишь раз, похваставшись, что именно Америка возглавила весь мир «против российской агрессии» на Украине), ни Ирана (об этой стране, искренне и жизненно заинтересованной в борьбе против ИГИЛ, Обама не упомянул вообще), ни асадовской Сирии (с «терроризирующим свой народ» режимом в Дамаске Штаты сотрудничать вообще не хотят).
То, что Обама делит мир на «овец и козлищ» — это проявление не только американской гордыни (ведь коалиция мыслится не иначе как под водительством Америки), но и политической недальновидности. Вместо того чтобы использовать наличие «халифатских марсиан» для того, чтобы попробовать навести мосты в расколотом мире, лауреат Нобелевской премии мира даже и здесь умудряется возводить перегородки.
Анонсируя удары в Сирии (явно без согласия Дамаска, хотя с ним-то можно было бы договориться о совместных действиях против ИГИЛ) и вооружение сирийской «умеренной оппозиции», президент США явно не слишком озабочен соблюдением международного права, как и тем, что американское вмешательство лишь разогреет конфликт в этой стране.
Пришедшего под флагом обещаний завязать с войнами в Ираке и Афганистане Обаму, похоже, больше волнует, как посмотрят сограждане на то, что Америка вновь ввязывается в очередную «войну с террором». И поясняет: «Я хочу, чтобы американцы поняли, чем эти действия отличаются от войн в Афганистане и Ираке. Американские боевые подразделения не будут сражаться на чужой земле». Ну да, тоже получается своеобразная «гибридная война»: американские штурмовики и дроны будут бомбить джихадистов, а иракские, курдские и сирийские оппозиционные отряды будут воевать на земле. Вообще-то ничего нового Барак Обама не привнес — все это с конца 1960-х называется «вьетнамизация войны».
...Когда нацисты напали на СССР, записной антикоммунист Уинстон Черчилль сказал: «Если бы Гитлер вторгся в ад, я произнес бы хвалебную речь в честь дьявола в палате общин». И в 1945 году нацизм был совместными усилиями Советского Союза и Запада сокрушен. Хорошо, что ИГИЛ по своей мощи все-таки не Гитлер. Плохо, что Обама до Черчилля явно не дотягивает.