Неожиданная отставка Игоря Ивановича Стрелкова с поста министра обороны ДНР вызвала такое смятение в умах, что многие уже всерьез задавались вопросом: да жив ли Стрелков вообще? Отставке предшествовали слухи о его тяжелом ранении. На форуме, где он обычно пишет под псевдонимом, последнее сообщение датируется 9 августа.
Сейчас даже очень хорошо относящиеся к Стрелкову люди, стойкие патриоты, которые не боялись грести против течения в смутные 90-е, говорят: «А что такого случилось? Ну устал человек. (Стрелков действительно в командировке на Украине безвылазно с февраля.) Отдохнет и вернется. Никто никого не сливает. Напротив, перед армией Новороссии стоят новые задачи. Скоро она погонит войска хунты к Киеву».
Возможно, все это даже отчасти правда. Но это как раз тот случай, когда правда уже никому не интересна. Возможно, Стрелкова действительно никто не списал, и он будет продолжать действовать на благо Новороссии. Только в тени. Как, собственно, он и привык. Тем не менее, я думаю, что вся эта затея с широко объявленной отставкой Стрелкова — это, как сказал какой-то француз из окружения Наполеона, «больше чем преступление: это ошибка». Ведь можно же было отправить его отдохнуть, формально оставив за ним пост министра обороны.
Еще в мае я считала ошибкой «рассекречивание» Стрелкова и превращение его в публичную фигуру. Я и сейчас думаю, что люди, которые за этим стоят, вряд ли искренне желали Игорю Ивановичу добра. «Засвечивание» Стрелкова в качестве повернутого на имперской идее романтика-одиночки превращало его в смертника, на которого после неизбежной героической гибели легко было списать все просчеты. Типа «а мы его туда не посылали».
Но случилось то, что не укладывалось ни в какие хитрые схемы. Образ Стрелкова, «белого офицера» — человека чести, бескорыстного, мужественного, готового к самопожертвованию во имя России, попал в резонанс с общественными настроениями. Причем не только населения Новороссии, но и собственно России. Как известно физикам, эффект резонанса рушит бетонные мосты. Образ Стрелкова зажил жизнью, отдельной от его носителя.
Поэтому даже если сейчас Игорь Иванович лично появится в эфире федеральных телеканалов и произнесет речь в стиле «я устал, я ухожу» — ему никто не поверит. Хотя показать его народу стоило бы, хотя бы ради прекращения слухов насчет того, что злые бояре удавили героя в душной монастырской келье. То, что Стрелков кому-то мешал, что против него интриговали какие-то влиятельные силы, было очевидно. Хотя бы из скандального блиц-визита Кургиняна в Донецк с чудовищной по сути претензией: «Почему ты, полковник, не умер в Славянске?» Все понимали, что Кургинян приехал не по своей инициативе. Что живой Стрелков основательно спутал карты каким-то серьезным группам влияния.
Можно только догадываться, что это за группы. Скорее всего, они завязаны на донецкого олигарха Рината Ахметова. Командир «Востока» Ходаковский, которого лоббирует Кургинян, это человек Ахметова. Однако Стрелков вырос в настолько сильную фигуру, что все действия против него автоматически оборачиваются против тех, кто действует. Дело о «сдаче Славянска» закончилось политической смертью не Стрелкова, а Кургиняна. Таковы законы народной любви: отступление из Славянска, например, Ходаковского было бы трусливым бегством, а отступление Стрелкова откуда угодно всегда будет гениальным маневром.
Проблема Стрелкова только в том, что он не вписывается в привычные схемы. Я надеюсь, что там, где надо, это понимают. Как и то, что опасаться каких-то «политических амбиций» Стрелкова не стоит: он совсем не похож на генерала Лебедя и никогда не пойдет против своего верховного главнокомандующего, тем более в условиях войны. А вот настроения разочарования и гнева, вызванные уходом Стрелкова, могут быть действительно опасны. Народу надоели гешефтмахеры, он ждет героев. Так пусть они у него будут.