- Вы из Москвы? Что там о нас говорят? Что они себе думают?
Честно скажу, я не видел в жизни таких уставших глаз. Мы ехали через блок-пост возле Мотеля, не самое военное место в неспокойном Донецке.
- Не знаю, что говорят. Тебе здесь сложно наверное, жара… Давно здесь стоишь?
- Здесь недавно, вообще четвертый месяц, с первого блок-поста в Славянске. Весь Славянск прошел, теперь Донецк. Что Москва себе думает?
- Не знаю, что думает. Вам что говорят?
- Ничего не говорят.
И, не глядя, вернул мой паспорт. Надписи «Московский комсомолец» на красной обложке удостоверения в Донецке сейчас хватает при любой проверке.
Крайняя усталость, перемешанная с депрессией - главное чувство в осажденном Донецке. Перейден какой-то психологический и демографический барьер. Уехало достаточно людей, чтобы поставить любой бизнес под вопрос. А у оставшихся испарились последние сомнения по поводу отъезда. Все понимают, что уезжать надо. Но у многих нет денег, пожилые больные родители, да и у всех большие сомнения – не поздно ли?
Информация по-прежнему собирается из первых рук. Андрей Макаров, менеджер типографии «Новый мир», сегодня в 8 утра въезжал в Донецк через относительно безопасную Мариупольскую трассу:
«На подъезде к блок-посту увидел горящую посадку и торчащую из асфальта неразорвавшуюся мину, – как- то слишком спокойно рассказывает Андрей в курилке - Двое в камуфляже с автоматами вскочили ко мне в машину с криком: «Разворачивайся! Дави на газ!». А сзади автобусы, машины , все останавливаются и люди, глядя на пожар, как-то не спеша выходят в поле. Эти с автоматами как начали орать : «Обратно! Уезжайте!!!». Пока все не уехали, мы стояли и ждали, пока жахнет снаряд. Потом вернулись на блок-пост. Вот, приехал на работу “
Типография «Новый мир» расположена в не очень хорошем месте по нынешнему времени. Периодически слышны одиночные взрывы снарядов. Это не страшно совсем. Страшно, по словам охранника и начальника отдела подписки «МК»-Донбасс» Олега Шабады, было с полвосьмого утра до половины девятого – как всегда стрельба и взрывы вокруг батальона «Кальмиус». На выезд собираются последние сотрудники типографии. Мой друг Руслан Ходыкин решился уезжать – дома двое маленьких детей и мама, которая практически не ходит. Уезжать будем в двух машинах. В каждой машине будет по журналисту. Какая-никакая защита на блок-постах. От снаряда защитит разве что молитва.
Вчера заезжали в город на автобусе «Мариуполь – Донецк». Автобус был полный. Рядом сидела пожилая женщина. Тоже очень спокойная. Только в руке сжимала маленькую иконку: «Моя мама все три года Ленинградской блокады в городе провела. Я родилась 9 мая 1945 года и всегда была счастлива , что семьдесят лет без войны… А теперь такое творится. На осень и зиму который год выезжаю в Сочи. У старой подруги гостиницу вне сезона сторожу, муж умер, я одна, а тут и отдых и работа. Теперь вот, Бог даст, буду сторожить с дочкой и внучкой. Если выедем из Донецка…».
Такие истории в Донецке на каждом шагу, от них пухнет голова. У нас, местных. Приезжие журналисты их ищут изо всех сил. На четыре дня в город заехал давний автор «МК» Штефан Шоль. Просит устроить на ночь в бомбоубежище. Звоню одному из главных администраторов государственного военного завода «Топаз» Владимиру Белоноге. У них самое лучшее бомбоубежище – ухоженное, на 1700 мест, со светом, работающими туалетами, вентиляцией и даже проводной телефонной связью. Рассказ Владимира Петровича краток:
- На завод прилетело два снаряда или мины – кто их разберет? Одна попала в склад – пробита крыша, разрыв внутри, пустое помещение все засыпано осколками. Второй снаряд обрушил высоковольтную линию , питавшую нас и шахту имени Засядько. И шахта, и мы переключились на вторую линию. Ремонтники не едут – питание есть, и ладно. В окружающих домах выбиты стекла, в частном секторе сгорел один дом. За вчерашний день к нам в бомбоубежище попросились еще 135 человек, сегодня еще пятьдесят. Пускаем всех – сейчас у нас уже пятьсот постоянных жильцов. Журналистов присылай, но пусть берут куртки, накидки, вокруг бетон и холодно. Еще пусть купят хотя бы туристические стульчики. Бомбоубежище то большое, но сидячих мест уже не хватает. Стараемся там детей и женщин размещать. Туалеты, свет работают, может не так уж стерильно чисто для иностранцев, но порядок как можем поддерживаем.
Оставляю координаты бомбоубежища коллегам, и едем сфотографироваться с «Донбасс Ареной». Она цела, декоративный гранитный мяч не крутится из-за отключения воды, парк и аллеи абсолютно пусты. Джузеппе предлагает сфотографироваться с последним номером «МК»-Донбасс». Мы выходим! Мы живы! И, если все будет хорошо с электричеством на типографии и нас развезут по киоскам, выйдем и на этой неделе. Верстка уже идет…
Р.S. Снаряды попали в колонию строгого режима № 124. Есть убитый и трое раненых. В колонии вспыхнул бунт, 106 заключенных бежали. Исправительная колония № 124 особое учреждение - в нем отбывают наказание исключительно рецидивисты, мотающие срок в третий-пятый раз. Сейчас эти люди без средств существования и гражданской одежды вышли в город.