«Дорогие коллеги!
Сегодня я вышла на эту трибуну, чтобы представить вашему вниманию Законопроект № № 436334-6 .
Это Законопроект, который предусматривает внесение некоторых поправок в принятый нами год назад Федеральный закон № 135-ФЗ «О внесении изменений в статью 5 Федерального закона «О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию» и отдельные законодательные акты Российской Федерации в целях защиты детей от информации, пропагандирующей отрицание традиционных семейных ценностей».
В тот самый закон, который еще называют законом о «запрете пропаганды нетрадиционных сексуальных отношений среди несовершеннолетних», или «законом о запрете пропаганды гомосексуализма».
Именно так он выглядит в глазах наших граждан, только эту проблему выделили его авторы из всей гаммы проблем. По итогам годичного существования этого закона, надо признать, что он принес больше вреда, чем пользы. Именно это и подтолкнуло меня к внесению в январе 14 го года нашего законопроекта на рассмотрение.
Достаточно прочесть статью 6.21, чтобы навсегда запомнить словосочетание, которое до этого просто большинству и в голову не приходило, и не произносилось:
« Пропаганда нетрадиционных сексуальных отношений среди несовершеннолетних, выразившаяся в распространении информации, направленной на формирование у несовершеннолетних нетрадиционных сексуальных установок, привлекательности нетрадиционных сексуальных отношений, искаженного представления о социальной равноценности традиционных и нетрадиционных сексуальных отношений, либо навязывание информации о нетрадиционных сексуальных отношениях…» Пять раз в пяти строчках! Просто что-то болезненное, навязчивая идея какая-то.
Я считаю, что законодательство должно рассматривать проблему шире. Для того, чтобы реально защитить детей от вредоносного влияния, необходимо предоставить судам возможность решать, исходя из всей совокупности обстоятельств каждого конкретного дела, а не привязываясь к определенной сексуальной ориентации. И если та или иная информация вредит развитию ребенка, калечит его психику, то опасность кроется не только в том, в чем ее видит этот закон.
Тут есть дилемма, которую нельзя не признать:
- или весь этот мутный поток информации сексуального характера законодательством недостаточно регулируется, и тогда необходимо принять предлагаемую нами поправку;
- или данный закон избыточен, так как по сути своей является не организующим, не воспитывающим, не ограждающим, а просто дискриминационным.
Да, да дорогие мои коллеги, именно дискриминационным.
«Внимание, я выхожу»! – как говаривал Табаков, выбираясь из такси в фильме «Мэри Поппинс, до свидания». Олег Павлович играл там няню. Мужчина, в женском платье, в детском фильме! Ужас, ужас! Пропаганда, пропаганда! Может, запретим фильм к показу?
А заодно и «Здравствуйте, я ваша тетя» с Александром Калягиным. Помните, там чудесная фраза, которая просто стала мемом того времени: «Я тебя поцелую, потом, если захочешь». Ну, кошмарная же пропаганда! Запретим?
Мы все играем некие роли, переодеваемся и носим маски, но нужно стремиться, чтобы они к нам не прирастали, особенно маски лицемерия и ханжества. Закон тоже носит ханжескую маску борьбы за некие «традиционные ценности». Словно стесняясь называть вещи своими именами, он только намекает на некие «нетрадиционные отношения».
И тем самым окончательно доводит ситуацию до абсурда: никакие традиции не являются предметом законотворческой деятельности и не могут являться. У нас около двухсот народов и народностей в стране, и традиции у каждого свои, и то, что для одних – ценность, для других нечто неприемлемое. Например, запрещая охоту на китов в целом, закон разрешает ее малым народам, для которых это и добывание привычной пищи, и культовый обряд – они киту поклоняются, они его, уже убитого, благодарят. Традиционная ценность!
Знаете, что, по моему мнению, на самом деле надо запретить – само слово «пропаганда», особенно в применении к законодательным актам, потому что неопределенность этого понятия ведет к злоупотреблениям и не только.
Анатолий Луначарский, если кто еще помнит такого пропагандиста и наркома времен начала советской власти, писал, правда, по несколько иному поводу, что пропаганда не должна, прежде всего, носить ни малейшего характера насилия. Та истина, что идея, угнетаемая всякого рода гонениями, приобретает притягательную силу и закаляется, — факт, проверенный многократно, хорошо понятный уже столетия назад.
Вот тут нам Роскомнадзор попытался объяснить, что же это такое – пропаганда - в применении к данному закону. У нас Роскомнадзор толкует законы, как раввин Тору.
Если кратко, то гомопропагандой отныне являются «любые упоминания людей иной сексуальной ориентации вне негативного контекста».
Замечательно! То есть сказать, что Петр Ильич Чайковский гениальный композитор и просто очень интересный мужчина уже нельзя – ориентация у покойного гения была не та, хотя, как сказал наш Президент, «мы его любим не за это». Тоже самое можно сказать и про Леонардо да Винчи.
В итоге получается, что никто не сделал для гей-движения в России больше, чем (присутствующая в этом зале) Елена Борисовна и ее законопроект о запрете гей-пропаганды.
На Комитете Елена Борисовна мне сказала, что закон поддерживает 95% нашего общества. Вдумчивые люди и так понимают, что таких цифр просто не бывает в природе. Теперь хочется спросить не вдумчивых людей: а может ли общество поддерживать такой спорный и агрессивный закон? Мне неприятно, что все это делается с каменным выражением лица и ложным ощущением благочестия и богоносноти.
В природе вообще нет идентичных вещей – нет двух одинаковых капель воды. Так зачем же брать на себя дерзость определять границы допустимой «разности» в рамках своего видения.
Конечно, мне не хочется полемизировать с Еленой Борисовной (Мизулиной, - прим. ред.) на эту тему чересчур серьезно, поскольку лучше всех вообще сказала великая актриса Фаина Георгиевна Раневская «Несчастная страна, где человек не может распорядиться сами знаете чем».
Хотели-то как лучше, а получилось, по-Черномырдински, «как всегда». Лучшей пропагандой стал запрет пропаганды, впрочем, именно так всегда и происходит.
Огульное противопоставление неких традиционных и нетрадиционных ценностей ведет еще к одному чудовищному заблуждению: как же так, ювенальная юстиция вторгается в семьи в связи с их якобы недостаточной толерантностью (в некоторых странах Европы например) и учит людей как правильно воспитывать ребенка.
Помяните мои слова – пройдет еще несколько лет,и если мы ничего не изменим, ювенальная юстиция будет вторгаться в наши семьи в связи с чрезмерной толерантностью. Мол, «откуда Ваш ребенок узнал что такое гомосексуализм? Мы же искоренили это зло!!»
Дискриминация сегодня – всегда плохо, всегда неправильно.
В десятках регионов уже накоплен определенный опыт применения региональных и федерального законов, и он имеет резко негативные последствия как для самих несовершеннолетних, так и для общества в целом. Здесь очень важен социально-психологический аспект. Применение этого закона способствует только росту агрессии и вражды в обществе. Но закон должен умиротворять, а добились мы в итоге только новой волны вражды, поиска «иных» среди нас. И это совсем не тот результат, к которому стремились законодатели.
Поймите, словосочетание «среди несовершеннолетних» в данном законе никто толком и не слышит, все успевают обратить внимание только на словосочетание «Традиционные» и «нетрадиционные».
Наглядным примером торжествующей в результате всей этой компании непристойной глупости и пошлости стала история с Евровидением. Дикая, истеричная реакция в ряде российских федеральных СМИ подстегивала огульную ненависть и явное непонимание самой истории подобного жанра. Про всеми недавно так любимую Верку Сердючку, видимо, предпочли не вспоминать, а ведь сегодня этому артисту могли бы и «статью пришить». За пропаганду.
По логике "Милоновых" и ему подобных это все является чем-то неприличным, скабрезным и оскорбляющим чувства верующих. Извините, но в японском театре Кабуки, например, все женские роли играют мужчины. Кстати, так было и во времена Шекспира – тут сексуальная ориентация вообще ни при чем. Как ни при чем и изображение в искусстве обнаженного человеческого тела – для кого-то это Даная, а для кого-то просто голая тетка.
Половину искусства эпохи Ренессанса придется нам признать пропагандой... На эту тему говорил и директор Эрмитажа Михаил Пиотровский, который опасался необходимости переформатирования коллекций и переустройства залов, что надолго отрежет музеи от зрителей, особенно юных.
Цитирую Пиотровского:
« Если кто-то решил нам говорить о том, что можно показывать посетителям музея, а что — нельзя, то это повод для сражения..Что такое искусство — решает музей. И этот же музей решает, что экспонировать, а что — нет. В музее свои законы и они не похожи на законы улицы». Конец цитаты.
В понятие пропаганды так можно включить невероятно широкий круг действий от простых дружеских объятий на улице до массовых шествий и компаний в СМИ, от музейных выставок до интернет-сайтов.
Не о том мы с вами, дорогие коллеги, беспокоимся, не в том видим корень зла.
Отвлекая внимание от главных проблем, мы палим из пушки по воробьям.
Падение общественной нравственности, которое всех нас так беспокоит, вызвано не засилием гомосексуальной пропаганды, а падением культурного уровня наших соотечественников, снижением их культурных потребностей, ухудшением художественного вкуса многих представителей нашего общества!
Хочу процитировать вам открытое письмо епископа Пермского и Соликамского Иринарха:
«…если мы не научимся пониманию того, что люди могут по-другому выглядеть и есть другую еду, по-другому устраивать свои семьи и реагировать на множество бытовых вещей, мы все время будем находиться в состоянии самой ужасной войны, которая может быть, — войны у себя дома». Конец цитаты
Такой ли жизни хотим мы для своих детей?
Нетерпимая обстановка приводит к росту числа самоубийств среди людей, обнаруживших в себе гомосексуальные наклонности, особенно среди подростков. «Благодаря» новому закону, они, и так чувствующие себя отверженными среди сверстников, становятся просто париями, не видя выхода, решают свести счеты с жизнью. И они беззащитны, так как закон лишает их права даже говорить на эту тему, говорить даже с теми, кто придерживается той же сексуальной ориентации. Они не могут ни посоветоваться, ни поделиться переживаниями – пропаганда! Но зато закон не лишает их гонителей права преследовать, травить, оскорблять, делать жизнь человека невыносимой.
Но мы-то преследовали иную цель! Вот только ее не достигли, потому что выбрали неправильный вектор приложения своих усилий.
Закон призывает стрелять из гаубицы по меньшинству, а в большое зло даже не целится из рогатки.
В итоге - получаем еще один печальный результат: повышенный и слишком ранний интерес детей и подростков к сексуальным отношениям в ущерб отношениям возвышенным, духовным, романтическим. Слишком много секса окружает наших детей в информационном поле, пусть и традиционного. Все-таки любовь – не только в постели бывает.
А разговоры о сексуальной ориентации того или иного человека вообще в цивилизованном обществе неприемлемы.
Не это в человеке главное! Изменить сложившееся положение одними только законодательными мерами нельзя, не получится. Но хотя бы заложить законодательные основы просто необходимо. Это мы и пытаемся сделать в нашем законопроекте.
Конечно, я прошу его поддержать.
Понимаю ли я, что этот законопроект не будет принят?
Понимаю.
Считаю ли я, что в таком случае мое выступление бессмысленно?
Не считаю.
Убеждена, что одним тем, что мы способны к диалогу на сложную тему, мы демонстрируем нашему обществу и нашим избирателям вдумчивость, искренность,и способность к работе над ошибками. Хочу напомнить, что умение признавать свои ошибки –это признак силы и зрелости, а не наоборот.
Благодарю за внимание.»