Мы встретились с полицейским (его имя по понятным причинам разглашать не будем) в скверике у высотки на Кудринской площади. Ровно 2 года назад к этому месту было приковано внимание всего мира. Лагерь российской оппозиции с его лидерами — Ксенией Собчак, Ильей Яшиным, Борисом Немцовым — переместился сюда с Чистопрудного бульвара. Кто уже не помнит, протестанты с 8 по 16 мая сидели возле памятника казахскому поэту Абаю Кунанбаеву, вытоптав газон бульвара, к неудовольствию местных жителей, и оставив горы мусора. А когда омоновцы выгнали всех оттуда, оппозиционеры ненадолго обосновались у высотки.
— Да, дали они тогда нам жару, — вспоминает страж порядка, затягиваясь сигаретой. — Сложное было время! Гонялись без конца за ними, вычисляли, где будет очередной сбор. Помню, ездили за Удальцовым пять часов! На «Рейндж Ровере» он колесил по всему городу, специально путая нас. Тем временем его соратники через соцсети распространяли информацию об изменении места сбора. Вообще, мы с коллегами относимся к оппозиции нейтрально. В своем кругу называем их антиполитическими клоунами.
Если бы я была оппозиционеркой, то наверняка бы обиделась!
Впрочем, как уверяет мой собеседник, мнение представителей закона этим людям безразлично — многие якобы оппозиционеры считают подобные митинги работой. Известна и «зарплата» — от 200 до 1000 рублей за митинг. И каждый опытный полицейский, словно Вольф Мессинг, просканировав взглядом лица пикетчиков, может сразу определить, кто тут за деньги, а кто по идейным мотивам. Оставим этот вывод на совести стражей порядка.
Лимонов улыбается, Удальцов топает ногами, а Собчак визжит
Пожалуй, чаще всего мой собеседник несет дежурство на Триумфальной площади. Вот уже 5 лет тут собираются граждане, радеющие за свободу собраний. У этого пикета есть название — «Стратегия 31».
Справка «МК»:
«Стратегию-31» создал лидер коалиции «Другая Россия» Эдуард Лимонов летом 2009 года. Движение поддержали известные российские правозащитные организации — Московская Хельсинкская группа, правозащитный центр «Мемориал», движение «За права человека» и другие. Акции проводятся регулярно по 31-м числам месяца (если такое число в месяце есть) на Триумфальной площади.
Власти столицы, как правило, не дают добро на митинг. Теперь — впервые за пять лет — на предстоящую 31 мая акцию город дал разрешение.
Эдуард Лимонов, разумеется, постоянный гость пикета. Но не активный. Дело в том, что его всегда задерживают, как только на своей машине он подъезжает к Триумфальной площади.
— Мы знаем его маршрут, он его никогда не меняет. Лимонов двигается мимо гостиницы «Пекин», выезжает на Тверскую, поворачивает на Триумфальную площадь и паркуется всегда возле одного и того же дома. Тут его поджидают два сотрудника. Лимонов, выходя из машины, обязательно крикнет что-то типа: «Россия без Путина». Его под белы рученьки и прямиком в автозак. ОМВД «Басманный», можно сказать, его второй дом.
— Как он себя ведет при этом?
— Улыбается все время. Очень общительный, знает ответы на все вопросы. Иногда штрафуют его. Случается, проводит за решеткой сутки.
— А его единомышленник Удальцов?
— О, этот товарищ другого склада. Топает ногами, его надо молниеносно задерживать, иначе убежит.
— Ну а Немцов?
— Он отмахивается от нас руками, прямо как от мух. Однажды с ним поступили, на мой взгляд, очень уж невежливо. Коллега при задержании прыгнул на него сзади и повалил на асфальт. Немцов в свое время был чуть ли не вторым человеком в стране, а с ним так…
Если с Немцовым стражи порядка, как мы видим, не церемонятся, то дамы-оппозиционерки для них святое. Вот правозащитница Людмила Алексеева, скажем.
— Она ходит на все митинги. Может вытащить плакат, речь сказать. Задерживали ее не один раз. Аккуратно препровождали в автобус (кстати, для лидеров предусмотрен отдельный автотранспорт). В последнее время стараемся ее не трогать — возраст почтенный, как ни крути.
Иное дело ее молодая коллега «по цеху» Ксения Собчак.
— Когда-то ее задерживали, она визжала. А ее приятель Илья Яшин воспринимал все спокойно. Между собой мы его называем пассивным лидером. Все время за спинами товарищей.
После событий в Одессе посольство Украины едва не сожгли
Впрочем, в последнее время оппозиционные митинги отошли несколько на второй план. Причина тому — события на Украине.
— С января к посольству Украины в Леонтьевском переулке передвинули резерв с Пушкинской площади, — продолжает полицейский.— И не зря: в марте посольство забросали яйцами и бутылками, а после начались пикеты. Были и одиночные — в этом случае переписывали данные человека и оставляли его в покое. Ну а если стояли два человека — это уж незаконно. Расстояние между ними должно быть не менее 15 метров, тогда все в порядке.
Мой собеседник нес дежурство 3 мая, на следующий день после трагических событий в Одессе, когда в Доме профсоюзов погибли 48 человек.
Сочувствующие люди, говорит, шли целый день. Одним из первых появился 30-летний москвич по имени Николай. Он растянул плакат с надписью «No fashizm». Стражи порядка нисколько не мешали ему высказывать мнение. Они вообще лояльно относятся к одиночкам, которые ведут себя мирно.
— Жалость испытываем. Многие плачут все время, ходим, успокаиваем… Чуть позже к посольству подошла группа экскурсантов. Вдруг одна женщина, плача, достала плакат «Не стреляйте в мирных граждан». И маркером хотела лозунг на заборе написать. Разумеется, оставить такое без внимания мы не могли. Дама оказалась гражданкой Украины. А по закону митинговать могут только россияне. Около 20.00 к посольству пришли уже 200 человек из «Молодой гвардии» — возлагать цветы. Этому, естественно, мы не мешали.
Но на всякий случай возле посольства дежурили четыре автозака. Все изрядно испугались, когда кто-то зажег свечу, давшую, без преувеличения, трехметровое пламя. Помню, как какой-то эфэсбэшник (они тоже несут дежурство) закричал: «Затушите немедленно, вы посольство подпалите!»
Секреты управления толпой
Напрашивается вопрос: как справиться с толпой, если она выходит из-под контроля? Есть ли какие секреты у московских полицейских, может, психологическое воздействие?
— Нет, психологию не используем, — смеется он. — Иногда выручает доброжелательность и шутка. Так, дежурил возле храма Христа Спасителя, когда Дары волхвов привезли. Уставшие от долгого ожидания граждане стали колошматить друг дружку. Я им в рупор кричу: «Люди, вы же христиане! Имейте совесть, относитесь к ближним с уважением».
Призыв оказал усмиряющее действие. Но в случае с оппозиционными митингами это не пройдет. Их нужно давить политическими знаниями, считает страж порядка.
— Часто ли используете дубинки?
— Не так уж. Последний раз дубасил неадекватных фанатов, когда «Зенит» приезжал.
— Как понимаете, что пора применять спецсредства?
— Обычно мы стоим в бронежилетах и шлемах, а палки лежат в автобусах. Когда от руководства поступает команда, только тогда берем их.
— А женщину-нарушительницу можете ударить?
— Нет, дам не бьем никогда. Это правило. Иногда женщины приходят на митинги с детьми. Настойчиво просим их покинуть мероприятие.
Порой сами сотрудники получают травмы от граждан. Из последнего — одному правоохранителю бросили в коленку файер. Он получил тяжелую травму, ему на операцию скидывались всем подразделением. Другому полицейскому сломали челюсть в драке. Третьему кинули в лицо файер, когда он говорил в рупор.
Впрочем, этих злодеев обычно сразу же ловят. И, кроме административной ответственности за нарушение установленного порядка организации либо проведения собрания, отвечать им приходится по уголовной статье «нападение на представителя власти».
— Активность митингующих в последние годы резко спала, — резюмирует полицейский. — И причин тому несколько. Во-первых, это резкое увеличение штрафов. Во-вторых, люди стали меньше проявлять недовольство. Ну и едва ли не самое главное — полицейские усовершенствовали борьбу с пикетчиками. Все митинги взяты на карандаш. Досконально изучены характеры, привычки, требования лидеров и их соратников.
А задержание пикетчиков превратилось для правоохранителей в неизбежное и должное действие.