Признаться, позабавило сообщение, сразу вышедшее в мировые информационные топы. Подумать только! В консервативной Британии, где не понаслышке знают толк в куске доброго стейка из beef'a зернового откорма, на выгуле, синтезировали говядину из стволовых клеток. Более того, энтузиасты-камикадзе публично поглощали куски технологического эксперимента, да еще и нахваливали.
Отдадим должное их мужеству и научному подвигу. Вспомним: Луи Пастер привил себе оспу, чтобы остановить ее мировую эпидемию. Современные стволоеды ставят себе другую задачу: привить человечеству любовь к синтетической еде, вызвать эпидемию отказа от традиционной пищи. Той, которую употребляет все живое на Земле от сотворения мира.
Конечно, все это будет продаваться почтенной публике как открывшиеся уникальные возможности избежать глобального голода.
Не верю!
Хочу предложить другие решения для внутренних и внешних сценариев.
Начну с внешнего.
Действительно, на земном шаре голодает около 750 миллионов человек. В основном это Северная и Центральная Африка и отдельные государства Юго-Восточной Азии. Здесь сконцентрированы главные продовольственные проблемы планеты. По составу населения это традиционные аграрные общества с преобладанием сельских жителей, и они — голодают!
Теперь крутим глобус и обнаруживаем, что в США, Канаде и Западной Европе (причем в ее северной, скандинавской части) наблюдается перепроизводство продовольствия. Поэтому в Вашингтоне, Оттаве, Брюсселе чиновники придумывают различные экономические, политические и административные меры, чтобы ограничить рост... чего?
Правильно — производства еды!
Очень важно обратить ваше внимание на то, что в этих странах доля граждан, занятых в растениеводстве и животноводстве, очень мала.
Отсюда парадоксальный вывод: чем больше людей в государстве занимается сельским хозяйством, тем больше страна страдает от недоедания. Соответственно: чем меньше людей в стране трудится на полях и фермах, тем актуальнее проблема, куда девать лишнюю еду.
Когда едешь по Европе, то видишь, что людей почти нет, а все прополото и убрано. Как агроном ответственно заявляю: везде — идеальная культура земледелия.
Итак. Доля сельского населения, занятого в аграрном секторе, есть ключевой показатель. Во-первых, индустриальной развитости государства. Во-вторых, эффективности проводимой в стране аграрной политики.
Поэтому вопрос глобального голода — это не вопрос стволовых клеток и их поедания на глазах изумленной публики; это вопрос глобальной политики и экономики, а точнее — нового миропорядка.
Например, готовы ли страны «золотого миллиарда» скинуться на еду для голодающей Африки? Есть ли у правительств G-20 желание и милосердие начать выполнять величайшую в истории человечества гуманитарную миссию? И, кстати, попутно поддержать своих сельхозпроизводителей, дав им гарантированный заказ на продукцию?
Во всяком случае, для крестьян это органичнее и ближе, чем запрещать им сеять и пахать миллионы гектаров, доить и кормить сотни тысяч буренок, миллионы хрюшек, куриц и овечек.
Конечно, это будет стоить денег. А как вы хотели? За былую колонизацию надо платить. Зато рискну предположить: это будет поэффективнее зашедшей в тупик политики мультикультурализма. Пылающих предместий Парижа, Лондона и Берлина в перспективе можно будет избежать.
Вот что следует обсуждать на предстоящем саммите «Большой двадцатки» в Санкт-Петербурге. Тогда есть шанс, что он не будет проходным мероприятием.
Россия председательствует на саммите и принимает его. У гостеприимной хозяйки, между прочим, пустует, зарастает лесом и заболачивается сорок миллионов гектаров пашни (это равно всей пашне Франции). Мы вполне могли бы выдвинуть на первый план повестки дня решение мировой продовольственной проблемы, дав надежду и голодающему Африканскому Рогу, и загибающейся русской деревне.
Да и президент Обама встретился бы с Путиным как миленький. Как тут не встретиться, с такой-то повесткой? Хрен с ним, с этим предателем Сноуденом. Тут такая движуха, и вдруг — без США. Налогоплательщики не простят...
Теперь — к повестке внутренней.
23 августа исполнится год, как мы стали полноправными участниками ВТО. Кроме ряда возможностей у нас появились новые угрозы и вызовы.
Промежуточные итоги приводят к неутешительным выводам. Пока нарастают только угрозы для отечественных производителей. Предложений, как использовать открывшиеся возможности, нет.
Поэтому — не хочу прослыть ретроградом, лечь бревном на пути научно-технического прогресса, но если Россия проглотит этот кусок стволовой говядины, то председательствовать на саммитах «Большой двадцатки» ей уже не придется. Просто не будет такой державы на карте мира.
У нас есть свой, другой, не догоняющий путь.
Последние тридцать лет очень динамично развивается рынок органических продуктов, в среднем на 20—25 процентов в год. Смотришь на график — просто восходящая экспонента, причем и в кризисные годы.
«Человек есть то, что он ест» — эту непреложную истину еще никто не опроверг. Не удастся и стволовым мясоедам.
Знаем, проходили. Читатели постарше помнят о попытках накормить советский народ черной икрой из нефти. Ее тоже намазывали на хлеб перед телекамерами. И где она?
Но вернемся к перспективам развития органического сельского хозяйства в нашей стране.
В прошлом году емкость мирового рынка производства этого высококачественного продовольствия составила 100 млрд долларов США. В 2020 году, отвечаю за свои слова, будет 200 млрд. У России есть три конкурентных преимущества в этом перспективном сегменте мирового сельского хозяйства. Вот они:
1. Практически неограниченная площадь земель сельскохозяйственного назначения: 400 млн га, из них пашни — 120 млн га.
2. Оставшаяся в наследство от социализма крупноконтурная система земледелия, которая позволяет внедрять единые технологии, не согласуя с большим количеством мелких собственников.
3. Низкая пестицидная и гербицидная нагрузка на гектар пашни. Мы внесли в 2012 году всего 32 кг в действующем веществе NPK против 300 кг в Европейском союзе. А это значит, что пройти период санации, необходимый для международной сертификации российских производителей органической сельхозпродукции, будет проще.
Очень важно, что это направление в национальном аграрном секторе позволяет проводить государственную политику, поддерживая и производство, и доходы населения в сельской местности.
За последние 20 лет с карты страны исчезло 23 тысячи сел. Посмотрите фотографии наших просторов из космоса за ряд лет — и вы увидите угасающую Россию. Между тем я убежден: через органическое земледелие, с его высокой доходностью, можно обеспечить устойчивое развитие сельских территорий.
Наконец, это не что иное, как реализация принципов «Пространственной экономики», за которую Пол Кругман получил Нобелевскую премию в 2008 году.
...Месяц назад я был у давнего своего приятеля Штефана Дюрра в Воронеже. Там увидел, как на огромных площадях гуляют его мясные коровы-кормилицы, рядом славные телятушки подбивают мамкино вымя. А это значит — молоко попадает в желудок бычка или телочки оптимальной температуры, маленькими порциями, и никакой тебе бактериальной осеменности. Добавьте к этому непрерывный променад на свежем воздухе. Это вам не в Европе элетромассажерами мучить животное, которому негде гулять! А всего-то надо: земля, легкий навес и поилка с теплой водой. И какое по качеству будет мясо? Думаю, не хуже австралийского и новозеландского. Во всяком случае, свежее.
Мне и моим детям предлагают начать есть стволовую говядину? Ну уж нет! Как хотите, но я натурал, причем натурал во всем. Спасение России, как, впрочем, и всего мира, вижу только в натурализме. Продовольственном — в первую очередь.