При этом пресс-центр Ходорковского и Лебедева утверждал: «Нигде в постановлении Суд не заявлял, что обвинения имели «весомые основания». Теперь пресс-офис ЕСПЧ отозвал неточный пресс-релиз. Всем журналистам, полагавшимся на этот предшествующий неточный заголовок, рекомендуется пересмотреть свои сообщения, поскольку они были введены в заблуждение неточным заголовком пресс-релиза Суда. Команда адвокатов господина Ходорковского очень сожалеет о том, что Европейский Суд по правам человека выпустил пресс-релиз с заголовком, не основанным на постановлении самого Европейского Суда».
«МК» решил выяснить в Европейском суде по правам человека, действительно ли был отозван пресс-релиз.
– Сам по себе пресс-релиз не был заменен. Был переформулирован его заголовок, – сообщили «МК» в пресс-службе Страсбургского суда.
Заголовок, размещенный на сайте Страсбургского суда (www.echr.coe.int), теперь звучит так: «Обвинения, предъявленные двум российским бизнесменам, были законны, но судебное рассмотрение их дела было несправедливым, а их направление в отдаленные исправительные колонии – необоснованным».
Таким образом, если не считать переформулировки «весомых оснований» на «законные», суть решения остается прежней. Так что непонятно еще, какая из формулировок лучше.
Позволим себе процитировать «обновленный» пресс-релиз, который можно было увидеть в пятницу на сайте Страсбургского суда: «Европейский Суд по правам человека сделал следующие выводы:
- не была нарушена статья 3 (запрет бесчеловечного и унижающего достоинство обращения) в том, что касалось условий содержания г-на Лебедева под стражей, однако имело место нарушение статьи 3 в отношении унизительного содержания его в металлической клетке во время судебных слушаний;
- была нарушена статья 5 §§ 3 и 4 (право на свободу и личную неприкосновенность) в том, что касалось длительности содержания г Лебедева под стражей и запоздалого рассмотрения его жалобы на продление срока содержания под стражей от декабря 2004 года, а в остальном нарушения статьи
5 не было;
- не была нарушена статья 6 § 1 (право на справедливое судебное разбирательство) в отношении беспристрастности председателя суда, а также в том, что касалось времени и условий для подготовки защиты; однако статья 6 §§ 1 и 3 (с) и (d) была нарушена в связи с тем, что власти не уважали конфиденциальность контактов между заявителями и их адвокатами, а также потому, что получение и изучение доказательств в суде было несправедливым;
- не была нарушена статья 7 (требующая, чтобы наказание было основано на законе) в том, что касалось применения налогового законодательства для привлечения заявителей к уголовной ответственности; Европейский Суд счел, что закон был применен разумно и в соответствии с таким пониманием уклонения от уплаты налогов, которое вытекает из здравого смысла;
- была нарушена статья 8 (уважение частной и семейной жизни) в связи с отправкой Ходорковского и Лебедева для отбывания наказания в исправительные колонии, расположенные в Читинской Области и на Дальнем Севере, за тысячи километров от Москвы и их семей;
– была нарушена статья 1 Протокола № 1 к Конвенции (защита собственности) в связи с необоснованным решением суда обязать Ходорковского возместить государству сумму налогов. которые не были уплачены компанией ЮКОС;
- не была нарушена статья 18 (запрет на ограничение прав в целях, не предусмотренных Конвенцией) в отношении жалобы Ходорковского и Лебедева о том, что их уголовное преследование было политически мотивированным;
- и была нарушена статья 34 (право индивидуальной жалобы) в связи с тем, что власти оказывали давление на юристов Ходорковского».
Таким образом, видно, что ЕСПЧ признал нарушения закона в четырех случаях, в четырех других нарушений закона суд не нашел. Особого внимания заслуживают выводы Европейского суда по правам человека, касающиеся политического характера дела Ходорковского и Лебедева.
Вот что говорится в пресс-релизе ЕСПЧ: «Заявители утверждали, что их уголовное преследование было политически мотивированным. Суд напомнил в этой связи, что вся структура Конвенции исходит из общей посылки добросовестности действий государственных властей. Простого подозрения, что
органы власти используют данные им полномочия не для тех целей, которые заявлены официально, недостаточно для того, чтобы доказать нарушение статьи 18. Напротив, для таких утверждений Суд применяет очень высокий стандарт доказывания.
Суд согласился, что ряд обстоятельств ареста и осуждения заявителей косвенно указывает на существование политических мотивов в деле, во всяком случае, на первый взгляд. Действительно, мнение о процессе заявителей как о политическом деле разделяют многие общественные деятели, международные организации и суды в разных странах Европы.
Суд готов признать, что некоторые должностные лица имели свои собственные причины для того, чтобы способствовать уголовному преследованию заявителей. Однако, одного этого факта недостаточно, чтобы заключить, что без этого заявители не были бы осуждены. Ни одно из обвинений против заявителей не касалось их политической деятельности. Обвинения, выдвинутые против них, были серьезными, в них было здравое зерно. Таким образом, даже если в деле и присутствовали
неподобающие мотивы, это не давало заявителям иммунитета от уголовного преследования и не делало все уголовное преследование, с начала до конца, нелегитимным, как это утверждали заявители».