Следственный комитет заявляет: в Пугачеве имел место чисто "бытовой конфликт из-за девушки". Готов поверить. Более того: до появления детальной и точной информации я принципиально не хочу делать выводов о том, кто его спровоцировал. Но вот можно ли в принципе отделить один отдельно взятый "бытовой конфликт" от общей политической, социальной криминальной ситуации в стране? Я уверен, что нет.
В каком случае простые "бытовые конфликты" приводят к массовым волнениям? В каком случае простые "бытовые конфликты" гремят на всю страну? С моей точки зрения, только в одном: если в общественном сознании они сливаются с болезненной проблемой общегосударственного масштаба.
Расположенный в 246 км от Саратова районный центр Пугачев - типичный провинциальный городок, каких в России сотни. Население в 41 тысячу человек. Пять не самых крупных заводов. Несколько заметных общественных зданий, построенных в конце 19 века. Три местных газеты. Выделяет город на общем фоне лишь связанное с ним историческое событие.
В 1772 году, находясь в слободе Мечетной (тогдашнее название поселения), беглый казак Емельян Пугачев узнал от местного старообрядческого игумена о волнениях казаков на реке Яик ( ныне Урал). Именно здесь Пугачев принял решение объявить себя "чудесно спасшимся" царем Петром III. Именно здесь таким образом началась цепь событий, которая привела к самой кровавой внутриполитической смуте эпохе Екатерины II.
Станет ли современный "пугачевский бунт" предвестником столь же страшных событий? Уверен, что нет. Российские власти в разных регионах накопили уже довольно богатый опыт "заливания водой" " межнационально-криминальных пожаров". Взять хотя бы два самых известных примера, когда после убийств приезжими из Чечни местных жителей в провинциальных населенных пунктах начинались массовые беспорядки.
2005 год, село Яндыки, Астраханской области. Для установления спокойствия в село с населением в три с половиной тысячи человек пришлось вводить около 1200 сотрудников силовых структур: роту морской пехоты Министерства обороны, спецназ Федеральной службы исполнения наказаний, несколько подразделений МВД из разных регионов. 2006 год, город Кондпога, Карелия. В беспорядках участвовало около двух тысяч местных жителей и около сотни выходцев из республик Северного Кавказа.
И в том, и в другом случае названия этих населенных пунктов больше не фигурировали в выпусках новостей в связи с новыми беспорядками. Но означает ли это, что власть нашла эффективное средство решения "межнационально-криминальных" проблем? Или, может быть, найденное нашим государством лекарство было чисто симптоматическим?
Я твердый сторонник второй точки зрения. Мне кажется, что проблема не решается. Проблема лишь загоняется внутрь и от этого лишь разрастается в размере. И корень этой проблемы, с моей точки зрения, вот в чем. Один из главных принципов правосудия - это его неотвратимость. В современной России нет даже намека на что-то подобное. У большинства населения слова Маяковского "моя милиция меня бережет" вызывают лишь горькую усмешку.
Мы свыклись с мыслью: когда речь идет о том, что нужно "призвать к ответу" какого-нибудь особо надоедливого оппозиционера, власть ведет себя словно недремлющий и всевидящий великан Аргус из древнегреческих легенд. Но когда речь идет не о "политических преступниках", а о натуральных бандитах или просто об особо агрессивных гражданах из некоторых наших регионов, "Аргус" закрывает все свои многочисленные глаза и погружается в сладкую дремоту.
По-человечески понять наших силовиков очень можно даже можно. " Враги государства" - это, как правило, граждане достаточно интеллигентные. Возни с ними мало, опасности от них никакой. А благодарность верхов за "неустанную борьбу с супостатами" не только не заставляет себя ждать, но и обычно носит весьма существенный характер. А вот борьба с обычными беспредельщиками - это, напротив, дело грязное, хлопотное и неблагодарное. А человек - даже человек в мундире - слаб. Если на него постоянно жестко не давить, он всегда будет выбирать задачу полегче и повыгоднее.
Другое дело, что такая близорукая политика приводит к постепенному разрушению авторитета государства. И чем дальше государственная машина будет затягивать с началом решительной борьбы с преступным беспределом с этнической окраской, тем страшнее будут последствия бездействия.
Я прекрасно осознаю: призвать к " решительной борьбе" гораздо проще, чем ее начать. У нынешних межнационально-криминальных проблем, кроме фактического бездействия власти, есть и вполне объективные причины. Вот уже больше двадцати лет как Северный Кавказ за редким исключением представляет собой зону сплошного кризиса. Кое-где идет вялотекущая гражданская война. А там, где войны нет, человеку без знатных родственников очень сложно найти легальный способ заработать на достойную жизнь. Зато возможностей для криминального бизнеса вполне достаточно. Это накладывается на деградацию в сферах экономики и образования, кризис идеалов.
Все эти явления не могут не выплескиваться на остальную территорию России. Тем более, что на этой "остальной территории" тоже не все гладко. Все мы прекрасно знаем: бизнес и здесь часто носит полукриминальный характер и может похвастаться тесными связями с коррупционерами из местных органов власти. Естественно, что в такой атмосфере приблатненный приезжий с Северного Кавказа ощущает свое всесилие и смотрит на "лохов" из числа простого местного населения сверху вниз.
Побороть это явление за несколько лет невозможно даже в теории. Но вот является ли это достаточным оправданием для высшей российской власти? Не уверен. Было время, когда считалось: побороть волну преступность в Нью-Йорке абсолютно невозможно. Но затем в городе был объявлен принцип "нулевой терпимости" к любому, даже самому мелкому преступлению. И, о чудо! Преступность вдруг резко пошла убыль.
Возможно, российской власти следует более пристально присмотреться к опыту правоохранителей из Нью-Йорка. " Последних предупреждений" - типа событий в Пугачеве - может быть очень много. Но рано или поздно количество переходит в качество. Не стоит доводить дело до уж совсем мощного взрыва.
Смотрите видео: Беспорядки в Пугачеве продолжаются: «Выселять, выселять!»