Судя по приветственному слову Владимира Путина, зачитанному руководителем аппарата президента Сергеем Ивановым, российский лидер явно скучает по отношениям с Западом, какие были у него в самом начале правления, после 11 сентября 2001 года. Несмотря на всю воинственную риторику последовавших лет, в обращении президента к собравшимся сквозила ностальгия и надежда на потепление, чему способствуют «отсутствие принципиальных идеологических разногласий, переплетение экономических интересов, укрепление научных, деловых, культурных связей».
Зачитав обращение, Сергей Иванов вопреки традиции (формально он лишь чиновник администрации президента, чья функция состоит в обозначении внимания национального лидера к проходящей конференции) обратился к собравшимся и от своего имени, на правах бывшего министра обороны.
- На мой взгляд, - поделился он с военными дипломатами из 150 стран и организаций, - все основные угрозы Европе находятся вне Европы.
Речь конечно, шла о ситуации на Ближнем Востоке, в Северной Африке, Афганистане. Российская дипломатия справедливо ожидает в ближайшем будущем неприятностей в первую очередь по этим направлениям и старательно пугает ими Запад. Однако большого впечатление эти страшилки почему-то не производят – в конце концов страны НАТО много сделали для создания этой ситуации.
После этого Иванов, как и многие спикеры после него, перешёл к самым волнующим сейчас Россию вопросам: нежеланию США подписать юридические обязательства о не направленности ПРО против нашей страны и развитию событий в Сирии.
Руководители Минобороны, на правах организаторов задавшие тему конференции, раскрыли её более глубоко. Корень всех проблем нащупал в своём выступлении Сергей Шойгу.
- Пережитком холодной войны является дефицит доверия, - заявил министр обороны.
Он и его первый зам Валерий Герасимов указали, что даже если будет достигнут желаемый консенсус по ПРО, создающиеся сейчас перспективные вооружения, например высокоточные ракеты большого радиуса действия, также могут нарушить сложившийся баланс ядерной безопасности, хотя формально стратегическими они не являются. А следовательно эти вооружения также нужно учитывать в переговорном процессе.
После выступления первых лиц российского правительства случился небольшой перерыв на кофе, после которого из президиума исчезли Иванов, Шойгу и министр иностранных дел Сергей Лавров. Оставшиеся Герасимов и заместитель министра обороны по международной деятельности Анатолий Антонов выглядели довольно одиноко. В зале тоже стало заметно меньше людей в российской форме. То есть заявив свою позицию, слушать ответные выступления приглашенных гостей наши военные как бы и не хотели.
Не смотря на это, министр иностранных дел Франции Ле Дриан и особенно статс-секретарь германского оборонного ведомства Шмидт говорили много и проникновенно. Немец, например, призывал перезапустить совет Россия-НАТО и предсказывал, что глобальное потепление приведёт к таянию льдов и вскрытию новых природных ресурсов под ними, и конкуренция за них может сильно повлиять на безопасность. Но немец затянул своё выступление, и получил лёгкий выговор от Антонова: «Как по-военному точно сказал начальник генерального штаба: чем больше мы говорим, тем меньше времени у нас останется на обед». Тема торжественного приёма пищи, сопровождающего конференцию, потом не раз всплывала в речах со сцены.
Стало понятно, здесь не договариваются, здесь просто разговаривают. Однако из намёков заместителя генсека НАТО Бренгелманна стало понятно, что реальный диалог по ПРО ведётся, что тот же Антонов посещает Вашингтон и принимает переговорщиков в Москве. А замгоссекретаря США Роуз Геттемюллер сделала особенный акцент на грядущей роли России в сдерживании радикализации после ухода американцев из Афганистана. Вероятно, эти два вопроса сейчас увязываются: американцы примут наши условия по ПРО, а нам, возможно, придётся реагировать на угрозы из Средней Азии.