Как выглядит реальный внешнеполитический курс США в отношении России? Как отделить «зерна» настоящей дипломатической стратегии от многих тонн «плевел» словесных наслоений? Мне кажется, что способ сделать это есть. Разговор о нем я начал в опубликованной на прошлой неделе в «МК» первой части материала «Укрощение России». Сегодня — его продолжение и окончание.
Когда в 1943 году на британской территории появился огромный контингент войск США, у американских солдат не возникло никаких особых проблем во взаимоотношениях с местными жителями — за одним впечатляющим исключением. Как описала в своей великолепной книге «Граждане Лондона» журналист Линн Олсон, британцы и белые солдаты США совершенно по-разному относились к чернокожим американским военнослужащим.
Армия США принесла в Британию свою обычную практику жесткого разделения солдат разных рас. Танцевальные клубы, пабы и другие подобные заведения были либо «только для белых», либо «только для черных». В глазах англичан это было чем-то диким и непонятным. Как с недоумением написал своим начальникам в Вашингтон командир американского контингента, будущий президент США Дуайт Эйзенхауэр: «Для большинства англичан, включая деревенских девушек самого лучшего воспитания, негр — это точно такой же человек, как и все остальные».
Не лучше, чем со своими чернокожими «товарищами по оружию», белые американские военные обходились с черными подданными британской короны. Вселившись как-то в отель, несколько офицеров армии США обнаружили: в той же гостинице проживает весьма популярный в Англии человек — Лири Константин, знаменитый игрок в крикет родом с острова Тринидад. Годы спустя Константин стал первым в истории Англии чернокожим, которому пожаловали титул лорда. Но в тот раз его ждало унижение: американцы подняли скандал и добились, чтобы несчастного спортсмена вышвырнули из гостиницы.
А теперь тест на сообразительность на уровне третьего класса. Кто в те годы являлся «колонизаторами и расистами», а кто «борцами за свободу людей всех рас»? У меня для вас плохая новость: вы выбрали логичный, но при этом неправильный ответ.
В октябре 1942 года самый популярный американский журнал «Лайф» опубликовал отражавшую в том числе взгляды президента Рузвельта редакционную статью с пафосным названием «Открытое письмо народу Англии». Вот ее краткое содержание: вы, англичане, воюете за империализм и возможность и дальше подавлять другие народы. А мы, американцы, боремся за «свободу по всему миру».
Вы никак не можете уяснить, как слова американцев соотносятся с их делами? Добро пожаловать в странный, даже параноидальный мир англо-американских отношений шестидесятилетней давности. Мир, экскурсию в который, с моей точки зрения, должен совершить каждый политически активный россиянин.
Почему я призываю ворошить «дела давно минувших дней»? Естественно, не потому, что нынешние отношения между Москвой и Вашингтоном являются точной копией связей Британии и США в середине прошлого века. В международной политике вообще редко когда встречаются точные копии.
Но, погрузившись благодаря Линн Олсон в хитросплетения прошлых англо-американских политических интриг, я испытал чувство шока. Американский курс по отношению к России предстал в моих глазах в совершенно новом свете. Казалось бы, нелогичные и противоречащие друг другу шаги вдруг сложились в единую мозаику.
Возможно, я ошибаюсь. Но мне кажется, что у меня есть ответ на вопрос, какой американские политики — вне зависимости от партийной принадлежности — хотят видеть Россию и как именно они этого добиваются. Уловки, с помощью которых американцы когда-то «приручали» Британию, теперь в слегка измененном виде используются и в отношении нас.
Еще за несколько лет до начала Второй мировой войны британская политическая элита относилась к своим коллегам в Вашингтоне с неприкрытым высокомерием. В 1937 году в письме в Лондон британский посол в США сэр Рональд Линдсэй сравнил Америку с «юной леди, которую только что допустили в общество и которая в высшей степени восприимчива к знакам внимания со стороны зрелого мужчины».
Уже через три года англичанам пришлось столкнуться с жесткой реальностью: «юная леди» выросла и открыла свое истинное лицо меркантильной и безжалостной мегеры.
В 1940 году Гитлеру почти удалось победить Британию с помощью «генерала Голода». Военно-морские силы фюрера с чисто немецкой эффективностью в массовом порядке отправляли на морское дно и британские военные корабли, и суда с грузом продовольствия.
Англия остро нуждалась хоть в каких-то дополнительных военных кораблях. Такие корабли были только у США. И после длительных переговоров Вашингтон милостиво согласился продать Лондону пятьдесят эсминцев эпохи Первой мировой войны.
Когда английские моряки получили эти корабли, их охватил гнев. Как в сердцах воскликнул один британский адмирал: «Это худшие эсминцы, которые я когда-либо видел!» Но за эти посудины Англии пришлось заплатить несоразмерно высокую цену. Лондону пришлось отказаться в пользу США от множества своих военно-морских баз на Карибах, Бермудах и других своих заморских владениях.
В Америке почувствовали: Англия загнана в угол. Ей больше не к кому обратиться. И поэтому в обмен на жизненно необходимые поставки Лондон в экономическом плане пользовали как только могли. Как-то раз администрация Рузвельта настояла, чтобы англичане продали принадлежащие им акции ведущих американских корпораций. Вскоре эти акции были перепроданы — по гораздо большей цене, чем та, которую заплатили британцам.
Первоначально в основе подобной линии лежало стремление сделать «законный гешефт». Но вскоре под нее была подведена и идеологическая основа. В уже упомянутом «Открытом письме к английскому народу» содержались в том числе и такие строки: «Мы не хотим быть грубыми. Но у вас не должно быть иллюзий. Мы не воюем за сохранение Британской империи».
Считать такой американский политический курс стопроцентным проявлением лицемерия — это, конечно, упрощение на грани примитивизма. Например, жители принадлежавшей тогда британской короне Индии давно хотели получить независимость. И давление США на Лондон было одной из причин того, что в 1947 году Англия добровольно рассталась со своей самой любимой колонией.
Однако нелюбовь американских политиков к империализму носила крайне избирательный характер. В истории отношений между Москвой и Вашингтоном в период Второй мировой войны есть, например, такой поразительный эпизод. Президент Рузвельт вдруг стал настойчиво предлагать Сталину включить после окончания войны в состав СССР норвежский порт Нарвик.
В плане включения в состав советской державы новых территорий Сталин, как известно, отличался всеядностью. Но в данном случае всю абсурдность американских предложений понял даже наш «вождь народов». Советские дипломаты сообщили Рузвельту, что у Москвы «нет территориальных претензий к Норвегии».
Если в плане империализма Рузвельт был щедр к Сталину, то еще щедрее он был к самому себе. Как только англичане под американским давлением отказывались от своих позиций в том или ином регионе мира, их место в разных формах пытались занять США.
После окончания Второй мировой войны этот процесс постепенно приобрел лавинообразный характер. К 1945 году Америка подошла в состоянии экономического бума. Англия, напротив, была разорена. Изумительный факт: талонная система торговли продовольствием и предметами первой необходимости была в Британском королевстве отменена гораздо позже, чем в СССР.
В последний раз Британия попыталась вести себя как самостоятельная держава мирового уровня в 1956 году. Правитель Египта полковник Насер национализировал принадлежавший тогда Лондону и Парижу Суэцкий канал. В ответ армии Англии, Франции и Израиля вторглись в Египет и с легкостью победили местных военных.
СССР в тот момент жестоко подавлял восстание в Венгрии. Но Никита Хрущев все равно пригрозил Лондону, Парижу и Тель-Авиву: «в целях защиты свободы» Москва не остановится ни перед чем. И вы знаете что? Вашингтон занял абсолютно идентичную позицию. Британскому премьеру Энтони Идену в предельно понятных выражениях сообщили: или вы, поджав хвост, уходите из Египта, или вам будет очень плохо.
Британский лев, естественно, послушался. И, собственно, перестал быть львом. Лондонские политики из обеих сменяющих друг друга у власти партий приняли как данность: отныне Британия в международных делах может рассчитывать только на роль доверенного, но младшего геополитического партнера Вашингтона.
Смотревшие прежде на янки сверху вниз британские политики отныне почти с религиозной восторженностью относятся к своему не совсем равноправному союзу с Америкой. Был даже изобретен специальный термин — «особые отношения», которые якобы связывают Лондон и Вашингтон.
Почему я употребил слово «якобы»? Потому что эти «особые отношения», с моей точки зрения, напоминают известный мне по личному опыту стандартный диалог между нашкодившим школьником младших классов и учителем. Учитель спрашивает: «Ты говоришь, что кидался тряпками, потому что так делал Витя. А вот если бы Витя выпрыгнул в окно с третьего этажа, ты бы тоже за ним последовал?»
На схожие по смыслу вопросы британские власти традиционно отвечают: если «Витя» — это Вашингтон, то тогда, конечно, последовал бы без разговора. И не стоит думать, что я занимаюсь публицистическими преувеличениями.
Недавно стало известно, например, что в 2003 году британский премьер Тони Блэр считал идею совместного американо-британского вторжения в Ирак не слишком разумной. Но, чтобы не ссориться с президентом Бушем, Блэр все равно на это пошел.
Вернемся теперь к российско-американским отношениям. Мое понимание ситуации таково: что бы там ни говорили записные ненавистники Вашингтона, в планах американских политиков нет ни «превращения россиян в рабов», ни даже «раздела России на мелкие удельные княжества». Все проще и прагматичнее. Вашингтон хочет иметь в нашем лице «еще одну Англию».
Как нас «делают Британией»
«Дипломат — это честный человек, посланный за границу лгать ради блага своей страны», — сказал как-то живший в 17-м веке британский политик Генри Уоттон. Несколько столетий развития цивилизации сделали свое дело. Современному дипломату не обязательно врать. Он может, например, говорить правду, только правду, ничего, кроме правды, но не всю правду.
Однако это не меняет сути международной политики. Неформальные правила отношений между государствами часто не очень сильно отличаются от «правил» уличной драки. Например, только очень благородный или очень глупый боец — а в политике это иногда одно и то же — бьет «партнера» в место, где у того максимально сильная защита.
Умный боец обязательно будет искать ахиллесову пяту, щель между доспехами. Затем в эту щель вставляется меч или, что более современно, отмычка, и дело сделано. Об «отмычке», с помощью которой из британского льва сделали кроткого котенка, было сказано выше. Теперь об «отмычке», с помощью которой американцы пытаются сейчас приручить российского орла.
Каждый, кто когда-либо ремонтировал квартиру «с нуля», твердо знает: закончить строительные работы в строго определенный день и час невозможно. Что-то доделывать, переделывать или радикально менять придется еще в течение энного количества месяцев, а то и лет.
Если выражаться фигурально, то современное российское государство — эта та же не до конца отремонтированная квартира. Основные государственные институты в теории отстроены. Но на практике они еще долго будут оставаться недостроем. Это обстоятельство и дало в руки американцев идеальную «отмычку». Приняв «закон Магнитского», они этой «отмычкой» мастерски воспользовались.
Сразу хочу оговориться. Я не собираюсь высказывать какое-либо мнение собственно о деле Сергея Магнитского. С моей точки зрения, дело Магнитского и «закон Магнитского» имеют друг к другу очень опосредованное отношение. Звучит до ужаса цинично, я знаю. Но, к сожалению, цинизм был, есть и будет основой политической игры в любой стране мира. Страшная смерть юриста в российском СИЗО была использована США для продвижения своих геополитических интересов.
Если отрешиться от эмоций, то что такое «закон Магнитского» по своей сути? Это способ сделать США обязательным и важным участником российского внутриполитического процесса.
Америка посылает российскому обществу сигнал: ваши государственные институты — суд, прокуратура, полиция, парламент и прочая, и прочая — не стоят и ломаного гроша. Но не печальтесь. Мы, великая и славная американская нация, по большой своей душевной доброте берем на себя функции всех этих ваших структур.
Кто-то в России наверняка отреагирует на это так: ну и что плохого в таких действиях американцев? Они лишь констатировали очевидное. Государственные институты действительно работают в России не просто плохо, а очень плохо. Тому, что за них их работу выполняют другие, надо только радоваться!
Мне подобный подход изначально кажется сомнительным, если не сказать ущербным. Но давайте ради чистоты эксперимента поподробнее разберем этот аргумент.
Как прекрасно знает любая российская модница, есть настоящие брендовые предметы одежды. А есть произведенные в кустарных мастерских в Китае изделия с точно такими же этикетками. С моей точки зрения, то, что нам «великодушно даруют» американцы, это совершенно очевидный политический фальшак.
Внутри США неукоснительно соблюдается принцип разделения властей. Ни президенту, ни Конгрессу и в голову не придет пытаться подменить собою судебную власть. Но в случае с принятием «закона Магнитского» Конгресс почему-то выступил и в роли прокурора, и в роли судьи, и в своей собственной ипостаси законодательного органа. Вам не кажется, что это походит на продажу стеклянных бус «невежественным туземцам»?
Предвижу еще один контраргумент против своих мыслей. Да, допустим, американцы действуют, исходя из своих эгоистических геополитических интересов. Но внутри страны пока нет сил, способных противостоять «путинскому диктату». Хорошо, что такие силы есть хотя бы за пределами российских границ! Разве можно отрицать, что их действия приносят объективную пользу для российского политического процесса?
С моей точки зрения, не только можно, но нужно. Я на сто процентов убежден: бурная поддержка российской либеральной общественностью «закона Магнитского» стала одной из самых трагических ошибок демократических сил нашей страны.
Представим себе ситуацию. Боксерский ринг. В левом углу боец в синих трусах, в правом — в красных. Обладатель синих трусов — многолетний чемпион. У обладателя красных трусов пока маловато и силенок, и опыта. Но если он будет упорно тренироваться, участвовать в поединках, извлекать уроки из поражений, то через какое-то время у него появится шанс.
Однако у боксера в красных трусах есть план, сулящий результаты «здесь и сейчас». «Уважаемые зрители, — обращается он к почтенной публике, — как вы знаете, я в этом поединке аутсайдер. Но у меня есть хороший друг — вон он, в черных трусах, пробирается к рингу. Сейчас он на него залезет. И мы вместе намнем бока этому засидевшемуся в чемпионах деятелю!»
Станет ли боксер в красных трусах новым чемпионом? И как отреагирует на его демарш публика? Громовыми аплодисментами? Что-то сомневаюсь. Множество брошенных в направлении его трусов яиц и помидоров представляется мне более вероятной реакцией.
С моей точки зрения, российская либеральная оппозиция поступила именно так, как этот выдуманный мной боксер в синих трусах. Нынешнее грустное состояние протестного движения, как мне кажется, является прямым результатом этой судьбоносной ошибки.
Бывший министр иностранных дел РФ, а ныне глава российского Совета по международным делам Игорь Иванов прокомментировал мне эту ситуацию так: «Поддержка частью российской общественности «закона Магнитского» — это от отчаяния и безысходности. Эти люди видят проблемы, но не видят решений. Но, поступая подобным образом, они объективно работают на интересы тех сил в России, кому легче решать свои вопросы в условиях максимальной международной изоляции страны».
В 1970 году французский президент Жорж Помпиду заявил: «Что до Франции, то я не верю, что она может счастливо существовать, не обладая определенным уровнем могущества». Замените в этой цитате слово «Франция» на слово «Россия». И она, с моей точки зрения, вполне тянет на роль лозунга, который должен объединить самые разные российские политические силы.
Вам не нравится «путинский режим»? Ваше право. Боритесь с ним в рамках закона сколько вашей душе угодно. Но только боритесь сами, а не с помощью «чужого, но доброго дяди».
Каждого из нас в детстве учили, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке. Но, похоже, очень многие в России свято верят, что из этого правила есть множество исключений. Однако такие исключения если вообще и встречаются в природе, то один раз на миллиард случаев.
У американцев свои национальные интересы, а у нас — свои. Иногда эти интересы совпадают, иногда — нет. Я очень люблю Англию. Но в качестве образца, на который России стоит ориентироваться во внешнеполитических делах, мне гораздо милее Франция.
Было время — в тех же 1940—1950-х годах, когда американцы сумели стать неформальным арбитром во французской внутренней политике. Но, придя в 1958 году к власти во Франции, генерал Шарль де Голль твердо положил этому конец.
Чтобы ограничить чрезмерное американское влияние, генерал вывел свою страну из военных структур НАТО и лишил этот альянс его тогдашней штаб-квартиры под Парижем. Свой независимый нрав Франция демонстрирует и в наши дни. В 2003 году тогдашний лидер страны Жак Ширак, в отличие от Блэра, не побоялся испортить отношения с Вашингтоном и выступил резко против вторжения в Ирак.
Разумеется, Россия не должна пытаться копировать Францию — равно как и Англию, Америку или другую страну мира. Не знаю точно, все ли у нас получится, если мы будем самими собой. Но если мы не будем самими собой, нас точно ждет оглушительный провал.
Часть I читайте здесь.