«Молодой человек, вы еврей?» — спросил у меня недавно мужчина на станции московской подземки, названной в честь собирателя произведений русского изобразительного искусства. Когда я дал ему отрицательный ответ, добавив при этом, что я славянин, мужчина довольно солидной внешности, ничего не объяснив, повернулся и ушел изучать происхождение других пассажиров.
Я уже как-то усвоил, что в России нужно быть готовым ко всему. И к непростой зиме, и к непростым, мягко говоря, политикам, но люстрации национального происхождения в общественном транспорте все же не ожидал.
Последними, кто интересовался национальностью моих предков, были скинхеды в городке, где я родился. Тогда, лет 10 назад, их смутили мои длинные волосы, и они любезно предложили свои парикмахерские услуги. Почему-то в их понимании длинные волосы носили евреи. Я не стал углубляться в философскую дискуссию на данную тему и выкрутился из ситуации без вреда для здоровья...
Сегодня меня на самом деле поражает, насколько российское общество пропитано шовинизмом. Несмотря на то что Российская империя, а после нее Советский Союз, были многонациональными государствами, и именно советская армия освободила еврейских узников концентрационного лагеря Освенцим.
Антисемитизм не чужд даже таким писателям, не побоюсь этого слова, с мировым именем, как Захар Прилепин. Его «прилюдное харакири», как он сам назвал свою нашумевшую статью «Письмо товарищу Сталину», — не что иное, как жонглирование традиционными обвинениями в адрес евреев. Однако в тексте нет ни слова о том, что СССР развалила именно та идеология, которой Прилепин симпатизирует. Почему? Легче все списать на «космополитов».
Да, конечно, чехи тоже «славятся» бытовым расизмом по отношению к цыганам, главным образом в северной части страны. Но даже слабого подобия Кондопоги не было. В России же ненависть к «чужим» — пусть даже к бывшим своим, из осколков СССР, или людям с не той сексуальной ориентацией, — намного более глубокая и жестокая. Причем я наблюдаю ее даже у своих знакомых, которые считают себя интеллигентными людьми; которые «против Путина и кровавого режима». Их посты в социальных сетях, особенно во время мусульманского праздника Курбан-байрам, как будто писали те скинхеды, с которыми я мило беседовал в чешском провинциальном городке.
Год назад кандидат в президенты и одновременно премьер-министр Владимир Путин с гордостью говорил, что на Западе мультикультурализм провалился, зато в России острых межнациональных проблем не существует. В то же время не только на экспертных «круглых столах», но и в разговорах с россиянами я все чаще слышу, что в рамках России существует некое «внутреннее зарубежье». Северный Кавказ и его жители как будто никогда и не принадлежали к той великой многонациональной стране и нации, «соединенной общей судьбой на своей земле».
Существует четкое деление на «мы» и «они». «Запретим черным топтать своими ногами Русь-матушку» — девиз не только радикально настроенных горожан, прогуливающихся на всяческих «Русских маршах». Ему открыто симпатизируют многие российские политики.
Вместо попыток решить проблемы межнациональных отношений «народные избранники» эксплуатируют тему спасения русских от россиян. Если ничего другого в голову не приходит, то с помощью казачьих патрулей. Ведь лучше и веселее кого-то выгонять, чем заняться проблемой интеграции разных национальных слоев российского общества.
Шовинизм, прямой или косвенный, в России не воспринимается как нечто скандальное. Здесь я с трудом могу себе представить ситуацию, которая произошла в Чехии три года назад.
В марте 2010 года в непубличной беседе с журналистами тогдашний лидер крупнейшей чешской партии Мирек Тополанек заметил о премьер-министре Яне Фишере (который сейчас безуспешно баллотировался в президенты), что тот — еврей. Всего через три недели он был вынужден уйти со своего поста и в политику уже так и не вернулся.
Но бог с ними, с разными Владимирами Вольфовичами, которые заигрывают с шовинизмом ради политических выгод. Вернемся к тем, о ком я уже упоминал. Куда больше меня удивляет ксенофобия в среде представителей несистемной, или либеральной, если хотите, оппозиции.
В моем, возможно, наивном европейском представлении сторонники либеральных идей — это не только люди, готовые раз в месяц пристегнуть к одежде белую ленточку и нарисовать остроумный плакатик, а те, которые поддерживают ценности открытого и свободного общества для всех.
Не до конца уверен, что одной из таких ценностей является поддержка лозунга «Хватит кормить Кавказ!» или марша, на котором, как сейчас принято говорить, вскидывают правую руку «от сердца к солнцу». В Европе это поставило бы точку в карьере любого политика, а в России можно даже получить место в высшем органе антикремлевской оппозиции. Короче говоря, в этом плане господину Навальному повезло.
На самом деле наивно было бы ожидать, что российская либеральная оппозиция поддержит хотя бы пикетом или, не дай бог, маршем узбекского дворника Бахрома Хуррoмова, которого подростки третировали по национальному признаку, а теперь судят за то, что он посмел от них отбиваться. Он же не свой, и тема защиты трудовых мигрантов (которые из-за сложившейся в России системы нередко работают в рабских условиях) непривлекательна в глазах миллионов. Но меня поразило, сколь непринужденно сторонники либеральных взглядов публично используют ксенофобскую лексику.
Это наглядно показал недавний случай с нападением уличных хулиганов на известного журналиста Григория Ревзина. Тот в социальной сети назвал нападавших «хачами». Справедливости ради надо сказать: Ревзин почти сразу за свое некорректное выражение извинился: мол, во всем виноваты эмоции. Зато немалое количество товарищей с белой ленточкой до последнего, даже после публичных извинений, отстаивали его право называть преступников так, как он их назвал.
Да, конечно. Люди есть люди. И этот случай не привел к краху белоленточное движение. Но можно ли называть себя либералом, если для тебя все преступники, или еще хуже, просто кавказцы, — «хачи»?
Как выяснилось, среди либеральных оппозиционеров немало людей, куда более близких к метателям снежков в «рабов», чем к людям, которые понимают, что общество нужно строить без ксенофобских стереотипов.
Во всем мире именно либералы более открыты в плане мультикультурной политики и выступают против расизма и ксенофобии, чтобы часть собственной страны вдруг не стала чужой. Но это в планы российской оппозиции, по-видимому, не входит.
А может быть, на следующем «Марше свободы» меня тоже спросят о национальном происхождении? И я буду доказывать, что родился в чешских Судетах и достоин находиться в рядах борцов за свободу.