Об отмене виз с ЕС И США: «Все технические и юридические вопросы решены. Дело за политической волей. Мы об этом твердо и уверенно сказали нашим партнерам (в ЕС - «МК»)».
«В прошлом году вступило в силу соглашение между Россией и США об упрощении визовых формальностей для туристов и бизнесменов. Мы также поставили цель, и американские коллеги, надеюсь, будут ее конструктивно рассматривать, о продвижении к безвизовому режиму».
О проблеме ПРО: «Были и остаются у нас (в отношениях с США - «МК») раздражители, противоракетная оборона - это главный из них. Но мы по-прежнему открыты для продолжения диалога. Хотя, выступая за продолжение диалога, наши американские партнёры создают факты на местах, на земле, планируют и реализуют строительство объектов своей ПРО, которая имеет глобальное измерение, не считаясь с тем, что говорим мы».
О «законе Магнитского»: «Вам известны также и те негативные последствия, которые последовали за принятием одиозного санкционного «закона имени Магнитского», который, по сути дела, антисоветский закон Джексона-Вэника подменил антироссийским законом».
«...была использована человеческая трагедия, очень цинично использована, для того, чтобы наказать Россию, вмешаться в процесс, которым занимается наше правосудие, процесс ещё не завершён».
О «крахе» политики «перезагрузки»: «Перезагрузка не может продолжаться вечно. Если это компьютерный термин, то всем должно быть понятно, что вечная перезагрузка - это сбой в системе, она зависла».
О сирийском кризисе: «Мы будем продолжать вносить вклад в международные усилия по обеспечению мирного урегулирования на основе женевских договоренностей, без попыток их переписывать и интерпретировать... Национальная сирийская коалиция заявила, что ее целью является свержение режима Асада и его институтов, что прямо противоречит женевским договоренностям, где прямо подчеркивается, что государственные институты надо сохранить и не повторять ошибки, допущенные другими странами».
«Для нас приоритет не достижение какой-то геополитической цели, каковой явно является идея свержения режима, а для нас приоритетом является стабилизация обстановки и как можно быстрее прекратить кровопролитие».
О «законе Димы Яковлева»: «Этот закон стал вынужденной мерой. Он отражает нашу оценку положения дел в целом с системой усыновления в США».
Об иранской ядерной проблеме: «Попытки подготовить и реализовать удары по иранским ядерным объектам, и в целом по инфраструктуре - это очень и очень опасная идея. Мы рассчитываем, что эти идеи не воплотятся в жизнь».
О «библиотеке Шнеерсона»: «Коллекция является достоянием российского народа. Хасиды больше 10 лет назад получили от нас в порядке доброй воли несколько книг из этой библиотеки во временное пользование на пару месяцев, но до сих пор не вернули. Это тоже нужно сделать предметом судебного разбирательства».
О концепции внешней политики РФ: «Новый проект стремился учесть новые развороты в нашей внешнеполитической доктрине, но это не новая концепция, а новая редакция концепции внешней политики. Ключевые принципы, на которых наша внешняя политика строится, остаются неизменными. Они были закреплены в концепции внешней политики, принятой в 2000 году, и они заключаются в необходимости вести внешнеполитическую линию прагматично, открыто, предсказуемо, взаимодействовать со всеми государствами, которые готовы к этому на основе равноправия и взаимной выгоды, и отстаивать национальные интересы твердо, но без сползания к конфронтации».
О расследование дела о торговле органами в Косово: «Мы наталкиваемся на неконструктивную позицию ЕС, он узурпировал расследование, оно идет ни шатко ни валко. Его потихоньку сворачивают».
О возвращении тела Долматова на родину: «По заверениям нидерландской стороны, действующее у них правило предполагает, что эта процедура займет где-то полторы недели».
О запуске ракеты КНДР и осуждающей её резолюции: «Резолюция принята единогласно. Она, в общем-то, говорит сама за себя. Такие запуски, равно как и ядерные взрывы, запрещены предыдущими решениями Совета Безопасности».
О территориальном споре с Японией: «Делу не помогает, когда мы слышим из уст ряда японских политиков заявления, которые достаточно эмоционально формулируют односторонние требования к нам. И мы не видим в такого рода заявлениях большой пользы с точки зрения создания необходимой атмосферы для всестороннего развития российско-японских отношений».
О передаче Польше обломков ТУ-154: «У нас нет абсолютно никакого желания создавать какие-то проблемы для польского руководства, для семей погибших, для российско-польских отношений. Но это очень серьезное уголовное дело... и по нашим правилам, пока дело не передано в суд, вещественные доказательства должны быть в распоряжении следователей».