И действительно: по двоим пострадавшим из нашего списка комиссия приняла положительные решения. А всего примерно из 300 жалоб обоснованными признаны шесть.
Ура? Но никто из обратившихся в газету пострадавших до сих пор так и не вселился в свою квартиру. У Татьяны Шевченко и Валентины Коваленко на руках не только положительное решение комиссии, но и решения судов, и документы на квартиры. Обе женщины добросовестно оплачивают коммунальные услуги — а в их квартирах по-прежнему живут посторонние люди.
Напомним, что Татьяна Шевченко лишилась квартиры после того, как была вынуждена в 2005 году временно выехать на лечение в Москву. Работники жилищного управления городской администрации Сухума тут же изготовили фальшивую справку о ее смерти, и квартиру признали бесхозной, несмотря на то что коммунальные услуги исправно оплачивались. Она была «распределена» некоему молодому человеку (явно подставное лицо), который быстренько продал ее Алмасу Северьяновичу Джопуа. (Это хорошо отработанная схема; именно так в Абхазии «уводят» квартиры у тех, кто не может себя защитить. А защита там одна: крепкая и желательно вооруженная родня.)
Данный Алмас Северьянович, не смущаясь тем, что еще тянулось судебное разбирательство, сразу же взялся за ремонт. Что он там такое успел отремонтировать, неизвестно, однако после того, как суд признал права Шевченко на квартиру, он выставил ей встречный иск, требуя компенсировать свои расходы на ремонт в размере трех миллионов рублей. За эту сумму в Абхазии можно купить трехкомнатную квартиру. Даже в Москве ремонт столько не стоит. (Аналогичная ситуация и у Коваленко, только ей выставили счет на 2,5 миллиона.)
А есть ли в Абхазии судебные приставы, спросите вы, способные выполнить решение суда и выселить гражданина Джопуа из захваченной им квартиры? Разумеется, есть, и они работают очень четко, когда нужно выселить, например, русско-мегрельскую семью из квартиры грека (знаю о таком случае). А Шевченко судебные приставы объяснили, что она прежде должна найти помещение, самостоятельно перевезти туда имущество Джопуа, опечатать его и нести за него ответственность. А по неофициальным «утечкам» из комиссии, которую в настоящее время возглавляет вице-президент Абхазии Михаил Логуа, там вообще говорят, что никого выселять не могут и не будут.
И вот вам «вишенка на торте»: гражданин Джопуа уже после создания российско-абхазской комиссии и после признания прав Шевченко на квартиру умудрился заложить чужую недвижимость в банке под кредит в три миллиона рублей. Это небольшой штрих к портрету этого «добросовестного приобретателя», на которого уже впору заводить уголовное дело.
Мы не говорим сейчас о тех людях, кто бросил свое жилье и убежал из Абхазии во время войны. Их проблемы, конечно, тоже надо решать, но семья Шевченко никуда не убегала и вынесла всю тяжесть войны и блокады. Мы не говорим также о тех, кто до войны имел государственные квартиры (таких в то время было большинство, и их проблемы тоже надо как-то решать), но у Шевченко квартира была приватизирована. Случай Шевченко — самый простой: здесь имеет место мошенничество в чистом виде. Причем мошенничество, в которое были вовлечены государственные структуры. Случай Шевченко — наиболее «распиаренный», он у всех на слуху, и любой грамотный политконсультант скажет, что решение этого вопроса по справедливости очень положительно сказалось бы на имидже абхазского государства на международной арене.
За время, прошедшее с нашей первой публикации, в Абхазии сменился президент. Анкваб победил на выборах благодаря поддержке неабхазского населения, потому что обещал решить его проблемы по справедливости. Вопросом утраченного жилья он тоже обещал вплотную заняться. Московские адвокаты Анкваба убеждали Кремль, что его соперники на выборах — это абхазские националисты, с которыми России будет очень трудно. Мы все помним эти «аналитические записки» под девизом: «Анкваб — это наше все».
Любой искушенный в политике человек знает, что предвыборные программы пишутся не для того, чтобы их выполнять. Но мы почему-то надеялись, что Абхазия станет исключением. Боюсь, что зря.