О том, какими именно дополнительными условиями сенаторы хотят обставить «антимагнитский акт», «МК» рассказал зампред комитета по международным делам СФ Андрей Климов.
- Андрей Аркадьевич, о каких «оговорках» речь?
- Я бы не стал употреблять этот термин. Просто комитет принял решение: первое - принять закон, поступивший к нам из Госдумы, а второе – обратить внимание на то, что 4-я статья, посвященная денонсации соглашения со Штатами об усыновлении, требует отдельного мониторинга. Потому что нельзя просто законом расторгнуть международный договор (имеется в виду действующее Соглашение об усыновлении с США - «МК»). Предусмотрена специальная процедура – длинная, непростая, она занимает порядка года. И естественно, при этом может кое-что измениться во внешней среде, так сказать. Могут быть какие-то встречи, прояснения, дополнения. По мере этого наш комитет, если палата ему поручит, будет вести такой мониторинг.
- Каков механизм денонсации Соглашения, если она не происходит автоматически с принятием «антимагнитского» закона?
- Правительство либо президент направляют в парламент предложение расторгнуть соответствующий договор. После этого мы предупреждаем американцев, что вот сейчас процесс начался и в течение 12 месяцев фактически должны быть реализованы все действия, необходимые для денонсации данного договора. Фактически он будет прекращен не сразу, а в течение годового периода.
- А когда будет дэдлайн для усыновления? Ведь даже через 12 месяцев будут люди, которые как раз ждут вступления суда в силу…
- Я не могу сейчас этого сказать потому, что закон еще не принят Советом Федерации и не подписан президентом. Это не быстрая история. Я вообще поражаюсь той буче, которую СМИ подняли, за это время ещё многие может произойти.
- Соглашение, которое сейчас денонсируется, вступило в силу с 1 ноября. Разве уже достаточно информации, чтобы понять, действует оно или нет?
- Понимаете, ратификация и вступление в силу не совсем одно и то же. У нас нормы этого соглашения уже действовали, оно было подписано в ноябре 2011 года и с момента подписания стороны должны были им руководствоваться. Я участвовал в ратификации этого документа со стороны Госдумы – у нас уже тогда были сомнения. Но когда мы пытались уже на основании этого соглашения к американским властям обращаться, нам говорили в Госдепе, что это решают власти штатов. А власти штатов выкатывали на нас глаза и говорили: вы на нашей территории, тут действуют наши законы. По их традиции международное законодательство подчинено законодательству штатов.
- Вы сказали о мониторинге, который будет вести ваш комитет. Какого рода будет этот мониторинг?
- Мониторинг процесса денонсации предполагает и мониторинг общей среды, в которой всё это происходит. Мы хотим смотреть реально, что происходит в семьях, которые находятся в процессе оформления документов, как будет американская сторона относится к выполнению своих обязательств в период, когда мы уже заявили, что озабочены настолько, что расторгаем документ. У нас есть возможность на уровне комитета по международным делам Сената США и Совета Федерации это обсуждать – у нас есть контакт, визави председателя нашего комитета Маргелова – без пяти минут госскретарь Америки. Задача состоит в том, чтобы выйти из ситуации с максимальной пользой, в том числе и для наших граждан.
- Какой практический смысл имеет этот мониторинг? Ну вот скажут Штаты – окей, мы сделаем как вы хотите. И что тогда – закон опять поменяют?
- Мы вносим поправки даже в Конституцию, когда это необходимо. И член СФ, и весь СФ в целом имеет право законодательной инициативы. Закон для того и предполагает некий период перед окончательным расторжением таких соглашений, чтобы стороны могли ещё раз… Ну вот как человек подаёт заявление на свадьбу или на развод – но можно ещё подумать.
- Как отозвать заявление на свадьбу, я знаю. А как отозвать денонсацию?
- Мы вступаем в ситуацию гадания на кофейной гуще…
- Но этот процесс де-денонсации должна запустить снова Дума или президент?
- Способ заключения международных соглашений есть в федеральном законодательстве, там ничего придумывать не надо. Если вдруг появится новое обстоятельство какое-то, мы на него сможем отреагировать оперативно именно потому, что мониторим этот процесс. Я бы не хотел сказать, что мы принимаем закон и тут же выскочим из него. Обстоятельства изменятся, которые способствовали принятию этого закона, - почему нет?..
Из рассказа г-на Климова следует три простых вывода.
Первое: запускать денонсацию соглашения об усыновлении по закону должен Путин. С этой точки зрения поправка о запрете усыновления в США юридически неполноценна – зато она позволяет Кремлю сделать вид, что вызвавшая шквал критики инициатива исходила не от Путина.
Второе: несмотря на громкие заявления о гибели детей, усыновление продолжится минимум в течение года, а может быть, и дольше. Наши дипломаты могут даже считать, что попугают Штаты и извлекут из этого какую-то выгоду.
Третье: пока никто не знает, как юридически дать «отбой» и без того юридически запутанному процессу денонсации соглашения. Впрочем, можно не сомневаться, что при отмашке из Кремля Дума в случае необходимости решит вопрос оперативно. Если, конечно, её вмешательство потребуется.
Словом, такое ощущение, что российские законодатели и дипломаты судорожно ищут лазейку, чтобы выбраться из того тупика, в который они сами себя загнали.
Читайте материал «МК» по теме