В Москве по ночам ещё можно стонать и скрипеть кроватью, а в Питере уже почти нет.
Расширить перечень запрещённых ночных звуков захотел (пишет пресса) губернатор Полтавченко. Питерские депутаты немедленно поддержали его инициативу.
В среду парламент Петербурга принял во втором чтении поправки к закону «Об административных правонарушениях». Кроме «стука», «передвижения мебели», «громкого храпа» и «топота котов» по ночам запретят ещё и «громкие стоны», и «скрипы». А тамошний депутат Тимофеев предложил «запретить издавать шум любым способом» (в Москву, видать, хочет; в Москву! в Москву!).
Стонут ли сами депутаты? Скрипит ли кроватью губернатор Полтавченко? Как они не боятся попасть под собственный закон?
Может, и стонут; может, и скрипят; может, и ещё какие-нибудь недопустимые звуки издают по ночам — неизвестно. (Дневные речи в Законодательном собрании не в счёт.)
Звук слабеет пропорционально квадрату расстояния. Молния, например, сверкнёт в два раза дальше, а гром грянет в четыре раза тише. Поэтому самому Полтавченко наказание не грозит.
У него (по декларации) дом площадью 385 квадратных метров на участке в 30 соток. Даже если он ночью изо всех сил издаст звук, то кто ж его услышит? Разве что охрана. Но напишет ли она (охрана) заявление в прокуратуру — это вряд ли. Скорее, постесняется.
А если он ночует в одной из супружеских квартир (216 кв. м и 210 кв. м) — тоже может стонать и скрипеть в каком-нибудь дальнем углу; соседи не услышат. А если и услышат — покажите идиота, который на губернатора... (В Петербурге официально зарегистрировано около ста тысяч сумасшедших, но трудно представить, что они живут в одном подъезде с губернатором, ездят с ним в одном лифте.)
...Когда этот питерский закон станет всероссийским (а всё питерское имеет такую тенденцию), то подписывать его будет президент Путин. Он обычно ночует в Ново-Огарёве. Видимо, там тихо. Хотя Кони — собака, а когда собаки ходят, они стучат когтями. Стучат в сто раз громче, чем коты. Но никто пока не жаловался. И не пожалуется. Даже если у Путина протечёт бассейн, то под ним же только Австралия (ближе никого). А у бушменов будет радость — источник святой воды.
Вообще этот закон — для населения, а не для начальства. (При мне однажды одна жена большого начальника сказала другой жене большого начальника: «Не ешьте эту колбасу, это колбаса для населения».)
Вой и отвратительное кряканье машин сопровождения начальственных кортежей в миллион раз хуже мяуканья влюблённого кота. Вдобавок коты не перекрывают движение, не сгоняют нас на обочину.
Питерский депутат Тимофеев, предложивший «запретить издавать шум любым способом», человек влиятельный, зампред Комитета по законодательству. У него (по декларации) жилой дом 574 кв. м на участке 40 соток. Оттуда если что и слышно, так только петарды, взрывами которых многие депутаты отмечают удачные законы и удачные шашлыки.
Будь наша воля, мы бы кроме топота котов запретили топот и ржание жеребцов (высокопоставленных владельцев конюшен). Мы бы запретили грохот вертолётов, с которых начальство охотится на архаров и других редких животных (а население тихо читает о них в Красной книге).
Закон, запрещающий всякие ночные звуки, — важный. Возможно, Европа одобрит питерскую законодательную инициативу... Не так давно Путин подарил Берлускони позолоченную кровать. Она скрипела на всю Италию; видимо, не была рассчитана на вёртких динамичных малолеток.