Долиной, дескать, у которой «и так все хорошо», просто замели следы операции по изгнанию из президентского совета Андрея Макаревича — вот как подумала публика. Чтобы, мол, не так все очевидно бросалось в глаза. Рок-музыкант Макаревич, как и теледива Ксения Собчак, или депутат Геннадий Гудков, стал с недавних пор сильно раздражать власть принципиальностью своей гражданской позиции. Ему еще могли простить песенку «Самый высокий» и участие в предвыборной кампании Прохорова, но его открытое письмо Путину о запредельной коррупции в стране, опубликованное в августе в «МК» и вынудившее президента (кажется, впервые!) публично оправдываться перед прессой менее чем через сутки после публикации, стало, видимо, той каплей, после которой власть приступает к оргвыводам. А тут еще песенка про Ванечку, «напердевшем в церкви»! Какой совет, какая культура?!
Андрей Вадимович, конечно, сохраняет внешне асболютную невозмутимость и в своих комментариях категорически отрицает любую конспирологию, объясняя случившееся исключительно техническими причинами — мол, занят я, заседания пропускал, должного времени на работу в совете выкроить не получалось. В общем, нормальное, объяснимое и правильное решение. Верным выбранной линии поведения он остался и в ответах на вопросы «МК»:
— Наша привычка всюду искать второе дно приняла совершенно ненормальный размер, — сразу расставил акценты рок-музыкант.
— Дипломатичный характер твоей реакции (на исключение из президентского совета) понятен и объясним, но, однако, многие подозревают, что именно во «втором дне» и есть причина. Разве не так? Разве это не мстительный ответ на твою гражданскую позицию?
— Ничего подобного. Это их проблемы, тех, кто так думает. Ни малейшего отношения ни к чему это не имеет.
— То есть причина действительно в том, что ты не мог принимать деятельного участия в работе совета?
— Абсолютно. А потом это норма — все советы переизбираются со временем, и президентов переизбирают, и министров. Я же там (в совете) еще со времен Ельцина. Сколько можно!
— Кого переизбирают — президентов? Ты, кажется, погорячился...
— Ну, бывает.
— Странная какая-то «ротация» все-таки вышла — получилось, что из нескольких десятков «активных» членов самыми ненужными оказались ты и еще Лариса Долина. А все остальные там с утра до ночи глаз, что ли, не смыкали от трудов праведных?
— Не знаю про остальных, но Долина, думаю, тоже наверняка вся в поездках.
— А чем вообще там надо было заниматься, в этом совете? Какая у него функция?
— Функция достаточно декоративная. В основном он занимался обсуждением кандидатур на присуждение государственных премий в области искусства.
— Действительно, тяжелая работа! Складывается все-таки ощущение, что власть не желает иметь дела ни с кем, кто хоть в какой-то мере противоречит ее представлениям о прекрасном, высказывает сомнения. Она окружает себя исключительно согласными и поддакивающими. Это верное ощущение? И к чему это может привести нашу замечательную страну?
— Я, честно говоря, так устал от всего, что связано с политикой, что стараюсь больше не наблюдать все это.
— Стало быть, ты не считаешь, что это плевок в твой адрес?
— Абсолютно.
— Тогда — о музыке. «Машина времени», наконец, представила нового гитариста Игоря Хомича (вместо ушедшего из группы Евгения Маргулиса), о чем вы объявили еще летом. Прошли первые концерты — в Киеве, Москве, Пятигорске. Как новое приобретение, довольны?
— Это поразительно. Я просто знаю, насколько фаны лениво и подозрительно воспринимают всякого рода перемены, но ни одного плохого отзыва не было. Ни одного! Только положительные. Да мы бы и сами не стали брать кого-то, с кем бы нам было плохо. По-моему, мы зазвучали (в обновленном составе) гораздо лучше, чем звучали до этого.
— В свете всего случившегося (и с тобой, и вокруг тебя), намерен ли ты и впредь быть таким же принципиальным и высказывать гражданскую позицию на «злобу дня»?
— А что такого произошло, что я должен измениться, интересно?
— Тебя выгнали из президентского совета.
— Господи, боже мой! Забудьте вы про это!
— Спасибо! Ты как всегда блистателен в своих комментариях!