Глава Следственного комитета России угрожал убийством журналисту. Первое сообщение об этом появилось неделю назад, в среду, 13 июня, в «Новой газете» за подписью главного редактора.
В письме на имя генерал-полковника юстиции Бастрыкина главред Муратов написал: «Поздним вечером Соколов был усажен в машину Вашей охраной и отвезён без объяснения причин в подмосковный лесок. Там вы попросили охрану удалиться и остались с Соколовым наедине... Вы в запале грубо угрожали жизни моего заместителя. И даже удачно пошутили, заметив, что сами же это дело и будете вести».
Многие были шокированы. Что такое случается, все понимают, но крайне редко это всплывает в форме прямых обвинений. (Обычно — слухи, анонимки и т.п.)
Одни журналисты (в том числе автор этих строк) сразу написали об этом, другие пошли пикетировать Следственный комитет... На следующий день, в четверг, 14 июня, Бастрыкин заявил (и это опубликовано в «Известиях»), что «журналисты и редакция „Новой“ опустились до прямой лжи. Никто никого (в лес) не вывозил — это просто бред воспалённого мозга».
А в четверг вечером в присутствии главных редакторов перед телекамерами глава СК Бастрыкин и главред «Новой» Муратов принесли друг другу извинения, обменялись рукопожатиями. Вот как это изложено в «Новой»:
«Я не имел права срываться, но я сорвался. Приношу извинения», — заявил председатель СК.
«У всех бывают срывы, извинения принимаем. Конфликт исчерпан», — заявил Дмитрий Муратов.
Общество разделилось. Начались крайне эмоциональные (с употреблением ненормативной лексики) дебаты: прав ли Муратов, что пожал руку Бастрыкину?
Многие одобрили случившееся. Главред «Эха Москвы» заявил: «Я считаю, что Дмитрий Муратов сделал всё правильно. И я абсолютно солидарен, чтобы было понятно, с Дмитрием Муратовым, который считает вот этот инцидент исчерпанным».
А о тех, кто думает иначе, автор одной из передач «Эха» сказала: «Очень много бескомпромиссных блогеров стали ругать Муратова, что, мол, надо было идти до конца. Я могу честно сказать, что на мнение этих людей большинству людей в „Новой“ совершенно плевать, потому что мы совершенно счастливы, мы получили ровно то, чего хотели (гарантии безопасности Соколова)».
Говорят, что это примирение обеспечит продолжение расследования убийства Политковской и других убийств. Выходит, Бастрыкин — гарант расследований, как Путин — гарант Конституции. Без них всё рухнет. Непонятно, как следствие и Россия существовали раньше, пока эти столпы Закона были детьми, учились на юристов...
* * *
Возможно, Муратов, Венедиктов и многие другие правы, считая, что инцидент исчерпан.
Но гораздо важнее другое: преступление не исчерпано. Ни одного следственного действия. Впечатление такое, будто закону кто-то сказал «ни шагу вперёд!».
Если Бастрыкин угрожал убийством Соколову, то кто угодно и сколько угодно может извиняться и пожимать руки. Преступление совершено, и оно должно быть расследовано.
Муратов защитил своего журналиста, молодец (это было нелегко). Но он не может амнистировать, миловать, отпускать грехи.
Допустим, пьяный водитель задавил пешехода. А потом родственники погибшего пожимают убийце руку: мы помирились. Неважно: по-христиански они его простили или за деньги. Всё равно будет уголовное дело, будут мерить тормозной след...
По-христиански, конечно, следует простить. Но есть закон. По статье 119 УК РФ («Угроза убийством») не требуется даже заявления потерпевшего. В данном случае: есть официальное заявление Соколова или нет — следствие должно начаться.
В понедельник вечером, 18 июня, по «Эху» мы наконец услышали Соколова. Он рассказал, что в лес его всё-таки возили.
ВЕДУЩАЯ. Сколько проехали от дороги?
СОКОЛОВ. Метров 500–700.
ВЕДУЩАЯ. То есть это было не на обочине дороги, как утверждает Бастрыкин?
СОКОЛОВ. Будем говорить так: это было на обочине леса. Это был лесной массив. Дальше был разговор в течение 30–35 минут, может быть, 40.
ВЕДУЩАЯ. А что это был за разговор?
В этом месте радиопередачи становится понятно, что Соколову не очень хочется детально воспроизводить разговор. Но ведущая жёстко настаивает.
ВЕДУЩАЯ. Вам высказывались угрозы, которые вы воспринимали как угрозы жизни?
СОКОЛОВ. Да.
ВЕДУЩАЯ. Цитата (пересказ слов Бастрыкина): «Тебе голову отрежут, а ноги будут в другом месте. Никто не найдёт, а если найдут, то я же расследовать буду» — действительно такого рода угрозы имели место?
СОКОЛОВ. Насколько я помню, да.
* * *
Извинения Бастрыкина вызвали одобрение. Разные люди хвалили его и говорили одну и ту же фразу: «Он поступил по-мужски».
Но мы не знаем: в первый ли раз председатель СК угрожал человеку убийством. Мы знаем только, что он впервые извинился. Почему? Кто-то думает, что сработало общественное давление, статьи в газетах, пикеты... Кто-то предполагает, что вмешался Путин, которому предстояла встреча с Обамой; лишний и безобразный скандал был совсем некстати.
Скорее всего, так. Но это значит, что выпускники юрфака, однокурсники Бастрыкин и Путин не знают, как действовать по закону в подобных случаях. Первый должен подать в отставку, второй — приказать провести расследование.
Если угрозы убийством были — это статья 119, до двух лет лишения свободы. Если угрозы убийством не было — это статья 306 УК РФ «Заведомо ложный донос» — до шести лет лишения свободы.
...Когда 31-го числа люди выходят на Триумфальную площадь в защиту 31-й статьи Конституции РФ, их лозунг «Соблюдайте вашу Конституцию». Это абсолютно справедливое требование.
Как же теперь быть? «Конституцию соблюдайте, а Уголовный кодекс можете не соблюдать; достаточно рукопожатия».
Мы не единственная христианская страна; ничего сверхъестественного изобретать не надо. Всепрощение — одна епархия, Уголовный кодекс — другая. Всепрощением занимается церковь (у которой это, увы, плохо получается). Безусловное исполнение законов — обязанность власти. Ей не хочется, понятное дело. Но общество и в частности пресса должны упрямо заниматься принуждением к ответственности.
Меньше будет убийств.