между тем
<p>В понедельник вечером было обнародовано письмо главы Совета при Президенте по развитию гражданского общества и правам человека Михаила Федотова спикеру Госдумы Сергею Нарышкину. Г-н Федотов сообщил, что, по мнению членов Совета, законопроект об ужесточении санкций за нарушения на митингах «требует широкого общественного обсуждения» и что его нужно вернуть в первое чтение. А дальше — пункты, в которых говорится о юридических, мягко говоря, «нестыковках», которые члены совета нашли в тексте законопроекта. Вот несколько примеров.</p> <p>«Увеличение максимального размера административного штрафа сверх 5 тыс. руб. приведет к смешению административной и уголовной ответственности», — пишут авторы. Сейчас размер «административки» — от 100 до 5 тыс. руб., штрафов по уголовным делам — от 5 тыс. до 1 млн. Правозащитники считают, что повышение планки административного штрафа до 300 тыс. «стирает различие между двумя принципиально разными видами наказания, нарушая общие принципы построения правовой системы РФ». Фактически вводится «уголовное наказание за административное правонарушение».</p> <p>Авторы приводят примеры из КоАП: если гражданин «просто» создает помехи движению транспорта, в КоАП предусмотрен штраф в 300 руб. Если же помехи связаны с публичным мероприятием — проект нового закона повышает плату до 50 тыс.! То же самое — с повреждением чужого имущества: «просто» повреждение — 500 руб., а «из-за митингов» — уже до 300 тыс. Такой подход правозащитники называют «абсурдным».</p> <p>Понятие «нарушение установленного порядка организации и проведения» публичного мероприятия, по мнению членов Совета, требует подробной расшифровки, иначе под эту формулу можно будет подвести что угодно — хоть изменение регламента выступлений. И так далее, по 13 пунктам. Юридический разбор столь волнующего общество документа впечатлил многих. Но не депутатов от «ЕР».</p>Рассмотрение документа во втором чтении обернулось скандалом: депутаты из оппозиционных фракций предприняли попытку взять «медведей» измором, по возможности затянув процедуру и обсуждая сотни поправок, у которых не было шанса на принятие. А кнопку «за» во фракции «ЕР» почему-то нажимали бывшие депутаты, утром лишенные полномочий...
Вечером в понедельник стало известно: глава президентского Совета по правам человека Михаил Федотов написал спикеру ГД Сергею Нарышкину письмо с просьбой вернуть проект в первое чтение, чтобы как следует обсудить с общественностью и выверить все формулировки. Спикер письмо проигнорировал — по крайней мере никаких комментариев по поводу его содержания журналисты во вторник от него не услышали. Думское большинство действовало по принципу, сформулированному в известной песне Владимира Высоцкого: «Если я чего решил, то выпью обязательно». Сказано наверху, что надо принять сразу и во втором, и в третьем чтении, пережив все возможные скандалы «до кучи» — чтобы 6 июня Совет Федерации, как мавр, сделал свое дело, — значит, надо принять.
Утром несколько депутатов из оппозиционных фракций предложили снять документ с рассмотрения. Сергей Иванов (ЛДПР) заявил, что принимать текст сейчас — антиконституционно. В первом чтении, говорил он, голосовали за текст, состоящий из 3 страниц, в котором предлагалось править лишь Кодекс об административных правонарушениях: внесение изменений в КоАП относится к ведению федерального центра и отзывов субъектов Федерации не требует. А ко второму чтению текст увеличился до 23 страниц, заодно с КоАПом поправлен и Закон «О собраниях, митингах...», который относится к предмету совместного ведения, а значит, нужна рассылка текста в регионы... Но глава думского Комитета по конституционному законодательству Владимир Плигин («ЕР») сказал, что Дума вправе принять решение и без отзывов субъектов, и законопроект в повестке дня остался. Правда, его рассмотрение перенесли с 16.00 на более раннее время.
Дело в том, что депутаты-справороссы Дмитрий Гудков и Илья Пономарев заранее предупреждали: они попробуют устроить в зале заседаний т.н. «итальянскую забастовку». В данном случае речь шла о том, чтобы внести к тексту как можно больше поправок, а потом, воспользовавшись правом депутата вынести на отдельное обсуждение любую из них, затянуть процесс принятия.
Около 12.45 началось. Г-н Плигин, поднявшись на трибуну, не стал делать доклад о внесенных в текст изменениях — чего там, ему все равно предстояло неизвестно сколько часов говорить о них, отбиваясь от бесчисленных поправок! Из таблицы принятых (в них и были изложены все придуманные в Кремле и Госдуме новации) 8 вынес на отдельное голосование Геннадий Гудков и 3 — его коллега по фракции Андрей Руденко. Это была лишь разминка.
«Обязательные работы в качестве нового вида наказания — это принудительные работы по сути, Европейской конвенцией они запрещены! А тут за неотбытие — 15 суток ареста! Из дискуссии полностью была исключена Общественная палата, профсоюзы!» — говорил Гудков. «В мировой практике такие работы широко распространены», — отвечал Плигин.
«Это вообще называется атас! Больше трех не собираться!» — так прокомментировал Гудков предложение наказывать организаторов массовых непубличных акций вроде «прогулки писателей». «Только в том случае, если эти акции привели к негативным последствиям», — парировал Плигин...
За принятые поправки голосовало по 236–240 человек. К единороссам примыкали как бы исключенные из фракции «СР» Алексей Митрофанов, Игорь Зотов и Николай Лакутин. И... о, ужас: кнопку «за» нажимали буквально за несколько часов до этого лишенные депутатских полномочий единороссы Олег Морозов и Екатерина Семенова!
Потом перешли к таблицам отклоненных поправок общим числом 408. Владимир Плигин сразу предложил сократить время голосования и рассматривать поправки блоками — потому, мол, что многие из них почти совпадают текстуально. Начался шум. «Не мучайте нас поправками! Это все равно что заниматься тем, чем занимаются солдаты после отбоя! Дума устала!» — возопил Алексей Митрофанов, обращаясь к своим бывшим коллегам по фракции. «Там людей арестовывают, а тут время хотите на обсуждение сократить, — вступил в дискуссию Николай Коломецев (КПРФ), — ничего, пусть Митрофанов сделает то, что в армии не сделал!»
Справороссы Валерий Гартунг, Дмитрий Гудков, Андрей Руденко и Илья Пономарев почти 40 минут зачитывали только номера тех поправок, которые они хотели обсудить отдельно. Спикер записывал. Иногда не успевал и просил повторить. Чтобы еще больше затянуть дело, Пономарев говорил не просто «331, 335...», а «поправка номер 331, поправка номер 335...». Коммунисты до начала обеденного перерыва озвучить номера своих 30 поправок не успели. ЛДПР поправок не вносила вообще: «А смысл?» — философски объяснил сей факт корреспонденту «МК» один из них. Коммунисты не исключали, что рано или поздно уйдут из зала: или в знак протеста против того, что единороссы сокращают время на обсуждение поправок, или просто в 18.00. «А зачем мы там? И без нас примут!» — так сказал один из них «МК».