В отличие от своих коллег по правительству ведомство Либермана планирует свою работу по графику, не связанному с внутриполитическим календарем, и одним из первых пунктов в этом плане стоит намеченный на июнь визит Президента России. Исходя из опыта, мы не могли не поинтересоваться, не постигнет ли ожидающего инаугурации президента Путина судьба Дмитрия Медведева, чье посещение Израиля в последний момент было отменено из-за забастовки сотрудников израильского МИД.
— Поскольку выборы в профсоюз МИДа заканчиваются до предполагаемого визита Президента России, то никаких забастовок быть не должно, — отшутился Авигдор Либерман. — А если серьезно, та информация, которую мы получаем из России, свидетельствует, что визит действительно состоится в июне. Естественно, сегодня в Москве заняты предстоящей инаугурацией, намеченной на 7 мая. И о конкретных датах можно будет говорить уже после вступления Путина в должность президента.
— С момента, как вы возглавили МИД Израиля, в соседних странах произошли существенные изменения...
— Вы называете это существенными изменениями? Целые драмы! Революции! Но, поверьте, это не из-за меня (смеется)... Я в арабском заговоре не участвовал...
— Но, судя по цитатам, звучавшим в СМИ, отношение различных израильских политиков к происходящим в соседних странах событиям существенно различалось... Кто-то требовал открыто поддержать оппозицию в Сирии, а кто-то, наоборот, не допустить падения светского режима Асада. На чьей вы стороне?
— Моя позиция: ничего хуже режима Асада нет, и худшей альтернативы быть не может. В последние годы он попросту превратился в заложника в руках Ирана и «Хезболлы». И любая альтернатива для нас намного лучше. Но в то же время как представители своего народа, столько вынесшего за тысячелетнюю историю и часто сталкивавшегося с равнодушием мирового сообщества, мы не можем равнодушно взирать, как в Сирии вырезают и расстреливают пушками десятки тысяч людей. Поэтому предложили гуманитарную помощь Сирии, и даже не напрямую, а через Красный Крест и Красный Полумесяц. Но наши предложения были отвергнуты. Пусть это останется на совести правящего режима. Иным способом вмешиваться мы не собираемся. Хотя сегодня там уже проходят не локальные стычки, не социальный протест, а настоящая полноформатная гражданская война, где замешаны и различные конфессии, и различные социальные группы. Общество внутри Сирии очень сложное: там и христиане, и сунниты, и алавиты, и друзы, и курды. Все там перемешано. Ситуация в Сирии коренным образом отличается от ситуации в Египте. Безусловно, то, что происходит в этой стране, — результат социального протеста, безработицы, бедности. В то же время режим Мубарака выдерживал все основные параметры мирного договора с нами. Египтяне не были заложниками антиизраильских игр с Ираном. Наоборот, с Тегераном у них были очень сложные отношения, еще более сложные отношения были с «Хезболлой». Поэтому в основе происходящих там событий лежит прежде всего социальный протест. И проводить параллели с Сирией невозможно. Так что сегодня нам остается только внимательно наблюдать за происходящим в этих странах и быть готовыми к любому развитию событий. И, думаю, это самая разумная и прагматичная позиция, которую МИД Израиля может занять в нынешней ситуации.
— А отношение к ХАМАС как-то изменилось после разрыва этой организации с режимом Асада?
— О каких изменениях может идти речь?! Если взять последние интервью их руководителей, то в них идет речь о полном неприятии даже тех соглашений, которые еще не существуют, но теоретически могут быть достигнуты между Израилем и Абу Мазеном. По словам их лидеров, они никогда не согласятся ни на какой мир с нами. В крайнем случае только на перемирие и т.д., и т.п. Действительно, в какой-то момент руководство ХАМАС, находясь в непростой ситуации, не зная куда податься из недовольной Асадом Сирии, начало вилять и изменило риторику. Но как только они перенесли свою штаб-квартиру в Катар, стало ясно, никаких серьезных подвижек в политике этой террористической организации не произошло.