Пытаться описать аудиторию протестного митинга, собравшего от 30 до 40 тысяч человек (оценки разнятся, но больше Болотная площадь просто не вместила бы), — занятие неблагодарное. В российской политике сейчас не существует политической силы, которая могла бы объединить под своими лозунгами столько народу (организации с административным ресурсом в расчет не берем). Следовательно, какого-то общего портрета у участников акции быть не может.
Костяк пришедших составляла политизированная молодежь — в равной пропорции были представлены как либеральная «Солидарность» с их оранжевыми знаменами, так и националисты, размахивавшие имперскими флагами. Пространство между этими двумя политическими полюсами заполняли их идеологические союзники: «Яблоко» (третьи по количеству флагов), Республиканская партия России, Партия народной свободы с одной стороны и Русский гражданский союз с Национал-демократическим альянсом — с другой. Были в большом числе также и представители формального организатора акции — коммунистического «Левого фронта».
Однако не политические организации смогли вывести столько людей на площадь. Тысячи и тысячи граждан с изрядным скепсисом принимали выступления лидеров несистемной оппозиции, вроде Бориса Немцова или Евгении Чириковой, а представителя КПРФ так вообще освистали. К несущимся со сцены словам вообще мало кто прислушивался. В сквере и в конце набережной их вообще не было слышно. Народ скорее пришел показать себя, чем послушать выступавших. Об этом говорит и количество креативных самодельных плакатов, больше походивших на арт-объекты: «Мы не немы», «Чурову не верим! Верим Гауссу!», «Вы нас даже не представляете», «Волшебника — в Азкабан!» и «Верните снежную зиму — Верните честные выборы» (постеры с последними лозунгами приклеены к бадминтонным ракеткам).
Большинством пришедших были молодые люди 1980-х годов рождения. Московский (и подмосковный) средний класс во всех его возможных проявлениях. Но были и люди среднего возраста, то и дело вспоминавшие сравнимые по масштабу уличные мероприятия двадцатилетней давности. Объединяло всех одно: миролюбивое и интеллигентное поведение. Ни у кого в мыслях не было свергать режим и идти на баррикады. Люди вышли показать свою небезразличность к демократической процедуре выборов и озабоченность многократными нарушениями закона в ходе ее проведения. Вышли, постояли, показали и пошли домой.
Высокая культура мероприятия передалась и обеспечивающим порядок стражам закона. Полицейские вели себя предельно корректно, вежливо, часто их просто не было заметно. Им дарили белые цветы, они улыбались в ответ. К концу мероприятия от утреннего напряжения и взаимных опасений не осталось и следа. Сплоченность, чувство выполненного долга, исчезнувший страх и появившаяся надежда, такой вот коктейль из эмоций стал главным итогом митинга для тысяч пришедших.
Наташа, 28 лет, редактор развлекательных ТВ-программ:
— Сегодня я поняла, что я больше не боюсь толпы, я больше не боюсь полицейских. Как можно бояться улыбающихся людей? Я по-прежнему не верю политикам, но я верю в наш народ и даже в тех его представителей, кто носит униформу. Я верю, что тысячи человек могут успокоить любого провокатора, что они могут решить свои вопросы мирным путем. Я верю, что они стали учиться разговаривать друг с другом и учитывать интересы друг друга.
Я не знаю, изменится ли что-нибудь в политике, но я знаю, что что-то уже изменилось в наших головах. Я знаю, что за последние 20 лет выросло новое поколение людей, которые способны думать самостоятельно и хотят иметь право выбора. И у меня наконец появилась надежда.
Молодые люди из Дубны, индивидуальные предприниматели и сотрудники Объединенного института ядерных исследований:
— Мы приехали, чтобы выразить свое недовольство прошедшими выборами. При этом мы считаем, что в нашем городе выборы прошли честно, если не считать административный ресурс, то вбросов никаких не было. Но фальсификации были в других городах и были те, кого принуждали голосовать за партию власти. Нужны перевыборы, поскольку пересчет голосов ничего не решит. Но это — программа минимум.
И хотя мы голосовали кто за «Яблоко», хотим, чтобы к выборам допускались и другие оппозиционные партии, «зеленых», например. А то нынешние партии — это просто спектакль. Если расчистится информационное поле, то тогда и новые лидеры появятся, а сейчас голосовать и не за кого. Уже есть один лидер — Навальный. Под его крылом объединятся старые или организуются новые.
У нас, как и в Новосибирске, победили коммунисты. Но это было протестное голосование, эти люди просто не хотели, чтобы их голоса попали к «Единой России».
Василий, 25 лет, предприниматель по роду деятельности, химик по призванию:
— Всем, кого я знаю, наплевать на тех, кто на сцене. Они нас не волнуют. Но нас раздражает, что мы, белые цивилизованные люди, как обычно говорят в таких случаях, страна Пушкина и Гагарина, должны терпеть все эти издевательства над законом, над принципами демократии, так, как будто мы живем в Зимбабве.
Юрий Михайлович, 65 лет, пенсионер, работал в НИИ автоматизации:
— Дело не только и не столько в выборах, а в системе нечестности, которую насаждает некий силовой проект, вообще говоря чуждый нашему народу. Я общинный коммунист, мне близки идеалы русской общинности, воплощенной в советском проекте недостаточно адекватно. Главной ошибкой советского проекта стало то, что он пытался насадить царствие Божье на земле неадекватным цели средством — силовым принуждением. И сейчас повторяется та же ошибка.
Юля, 27 лет, копирайтер в рекламном агентстве:
— Те, кто пришел на площадь часто путешествуют. Мы объехали всю Европу и Америку. У нас там есть друзья. И нам надоело, что там на нас смотрят как на варваров, которые не могут сделать простую вещь: мирную и регулярную смену власти. Для них это какая-то естественная процедура, которая превратилось в потребность — как руки помыть после туалета. Так что народ сюда выгнала брезгливость.
Даша, 29 лет, журналист:
— Потрясающие количество народу. Я никогда в жизни не видел столько людей вместе. В начале 90-х меня здесь не было, но на некоторых митингах оппозиции последних лет я присутствовала. Так вот тут разительное отличие в поведении людей. Туда ходят люди либо добиться каких-своих личных политических целей (про них обычно говорят, «отрабатывают деньги Госдепа»), либо выразить какую-то свою ненависть. Всё обязательно заканчивается дракой.
Здесь же люди пришли, сообщили о своем существовании, о своем недовольстве и мирно, спокойно разошлись — ни одного задержания. Как их не услышать?
Парень в маске, размахивающий имперским флагом у памятника Карлу Марксу:
— Я поддерживаю и национальные и социальные идеи. Националисты тоже устали. Они тоже люди, тоже граждане, а сказать им не дают. Мы здесь вместе — у нас одна цель, один враг, мы хотим одного и того же. Я хочу видеть парламент, где были бы представлены и «левые» Удальцова, и «правые» Крылова. Это абсолютно нормально.
ЧЕМ ЗАКОНЧАТСЯ МИТИНГИ?
«МК» поинтересовался у политологов и политиков, каким образом субботние митинги повлияют на развитие ситуации в стране
— Судя по тому, как был организован прошедший митинг в Москве, никаких существенных изменений не произойдет. Внятных политических требований у большинства тех, кто собрался на митинг, нет. Среди организаторов есть явные противоречия. Поэтому и ожиданий того, что после этого произойдут какие-то серьезные подвижки в политсистеме, нет. Реакция власти непосредственно на митинг вряд ли последует. Власти не всегда оперативно, но реагируют на существенные изменения в общественных настроениях, но эти настроения начали меняться давно, еще до митинга, и скорость этих изменений несколько преувеличена. «Волны» митингов в субботу не было — самые крупные акции прошли в Москве и Санкт-Петербурге. В Москве — 25 тысяч человек, а в остальных городах-миллионниках количество людей не превысило полутора тысяч. В целом собрались по всей России не более 50 тыс. человек. При этом на митинге на Болотной площади не было ни одного более или менее адекватного кандидата на пост президента, поэтому я пока не вижу, что он может серьезно повлиять на ход президентской кампании.
— Началось все с того, что Немцов и прочие подстроили подлость — увели людей с того места, куда они намеревались прийти сами, — с площади Революции. Удальцовым (один из лидеров движения «Левый фронт» Сергей Удальцов. — «МК») был заявлен там митинг, но по сговору с властями Удальцова продержали в больнице после предыдущего ареста на пять суток, а поскольку он оттуда ушел, ему дали еще 15 суток, чтобы никто не мог оспаривать место проведения митинга. Граждан, которые намеревались прийти на площадь Революции, отдают либералам, которые их увели на Болотную площадь. Таким образом власть убрала людей из центра Москвы — от площади Революции метров 200 до ЦИКа, это рядом с Госдумой — и переместила куда-то за реку. Так что эйфория либералов (по поводу митинга. — «МК») — это неприлично и постыдно. Они украли людей. Сегодня уже негодующие толпы людей могли бы штурмовать Госдуму и ЦИК, но волну загасили с помощью либеральных вождей.
— Две трети моих друзей — а это топ-менеджеры крупных компаний, долларовые миллионеры — были в субботу на Болотной площади. В провинции на митинги вышли также успешные состоятельные люди. Власть настолько увлеклась вытиранием слез бабушкам и обездоленным, что забыла про тех, кто реально делает эту страну. Предвыборный штаб Путина при этом формируется из людей, которые Чапаева молодым помнят, — им нечего предложить людям 30–40 лет, которые в результате вышли на митинг. Проблема уже не в политтехнологиях, а в содержании курса. Без нового предложения выиграть выборы честно, без фальсификаций и в первом туре будет уже трудно. Нужно, чтобы пересчитали голоса на некоторых участках — невозможно рационально объяснить, как на двух соседних участках в Москве был 21% у «Единой России» на одном и 68% — на другом. Если у «ЕР» будет не 238 мандатов в Госдуме, а 210 — ничего страшного, но необходимо выпустить пар. Нужно наказать тех, кто ответственен за фальсификации. Если эту кость не бросить, протестные настроения будут расти. Это еще сейчас повезло, что скоро Рождество, Новый год, каникулы — люди отвлекутся. А после мартовских выборов никаких каникул не будет, снисходительно похлопать по плечу митингующих «да-да, мы вас услышали» уже не получится.
— Во власти уже начались поиски виновных и дискуссии на закрытых совещаниях: уступать или не уступать. В свое время советник президента Матвейчев делал очень жесткие заявления о том, что «этот средний класс надо давить танками». Но сейчас с танками у нас сложновато. Насколько я знаю, во многих частях МВД и ФСБ голосовали за коммунистов или Жириновского. При массовом выходе на улицу гарантий, что силовики выполнят карательный приказ, нет никаких. Ясно, что легитимность парламента подорвана, и из-за этого президентские выборы для Путина сложатся гораздо более сложно, чем это можно было предположить. Возможен второй тур. Помимо закрытых совещаний власть будет вынуждена поучаствовать и в широкой дискуссии о том, что теперь делать с политической системой. Пересчет голосов и перевыборы невозможны, увольнение Чурова — тоже (это означало бы, что власть признает нечестность выборов), поэтому власть пойдет на уступки в чем-то другом. Скорее всего согласится на уведомительный характер создания партий. Власти предстоит смириться с тем, что средний класс почувствовал себя классом — с идеологией, способностью мобилизоваться и действовать, верой в возможность менять страну. С этим уже поделать ничего нельзя, и это небезопасно для сохранения системы.
— Пока общество направляет власти абсолютно мирный, цивилизованный сигнал того, что оно не согласно с ложью и фальсификациями, не желает увековечивать бюрократию у руля страны. Люди не хотят жить по-старому. У власти хватило ума организовать беспрепятственный проход людей на Болотную, провести все мирно, чинно и благородно. Хорошо, но этого мало. Нужно будет выполнять наши требования: увольнять Чурова, распускать жульнические избиркомы, сажать в тюрьму фальсификаторов, пересчитывать итоги... Иначе противостояние общества и власти будет продолжено, и последствия таких противостояний известны: они могут утратить характер мирных.