Поймите меня правильно. Я тоже очень рад политическому пробуждению публики. Я тоже за честные выборы и борьбу за гражданские права. Меня пугает другое: из нашей общественной жизни на глазах испаряется такое понятие, как общепринятые правила ненасильственной политической игры. В стране формируются как минимум два агрессивных и ненавидящих друг друга политических лагеря. Все остальное российское население может стать заложником их борьбы.
Нынешние столкновения между демонстрантами и полицией были абсолютно прогнозируемыми. В последние годы власть сделала все, чтобы приучить нас относиться к официальным сводкам избиркомов со скепсисом и насмешкой. Поэтому лично для меня вопрос «кто виноват?» не стоит. Разумеется, виновата власть, лишившая население почтения к святому для любого уважающего себя государства институту выборов.
Однако в политике вопрос «кто виноват?» не всегда является самым важным. Что будет дальше? Вот какой вопрос мне кажется сегодня гораздо более злободневным.
Итак, давайте попробуем пофантазировать. Вы верите, что Владимир Путин способен чудесным образом поменяться? Что наш бывший и будущий президент вдруг пересмотрит свои политические взгляды, откажется от своих стержневых политических привычек и инстинктов? Я ни на минуту не допускаю такой возможности.
Путин, конечно, политик гибкий. Но демонстрации протеста ВВП рассматривает только через призму иностранного вмешательства в наши внутренние дела и необходимости изо всех сил бороться с угрозой «оранжевой чумы». Это основа путинской политической философии. С этой позиции Путина можно сдвинуть только бульдозером.
А верите ли вы в то, что изменятся наши лидеры внесистемной оппозиции? Или в то, что на антиправительственные демонстрации протеста станет приходить меньше народу? Я не верю. Слишком долго Путин чередует должности премьера и президента. Уровень общественной усталости от бесконечного правления одного и того же лица будет только нарастать.
Получается, что недовольные граждане будут и дальше во всевозрастающем количестве выходить на улицы. А полиция — бить демонстрантов дубинками и сажать их в переполненные камеры предварительного заключения.
А теперь — внимание. Если человек не чувствует за собой никакой вины, то отобьет ли у него пребывание в камере без еды и питья желание и дальше заниматься «уличной политикой»? У части таких страдальцев безусловно отобьет. А у части — не менее безусловно — нет. Желание отомстить за причиненную несправедливость — один из самых сильных человеческих мотиваторов. А ведь у каждого несправедливо пострадавшего есть круг друзей и родственников, на которых он и может, и будет влиять. Круг людей, готовых принять участие в уличных акциях, может начать расширяться в геометрической прогрессии.
Уже сейчас «борьба с антинародным режимом» стала модной. Иначе как объяснить, что в ней в перерывах между полетами в Монте-Карло и Сан-Тропе участвуют известные своим скандально-разнузданным поведением «светские львицы»?
Может случиться так, что в один прекрасный (или не очень) день на улицах столицы окажется такая большая толпа протестующих, которую уже нельзя будет разогнать дубинками. Как власть поступит в этом случае? Отдаст приказ стрелять?
Однажды в нашей истории — приблизительно сто лет тому назад — мы что-то подобное уже проходили. И главным выводом из этого исторического периода является следующий: против лома нет приема окромя другого лома. Раскручивающийся механизм бумерангом обязательно ударит по самой власти.
Я не хочу, чтобы будущее России стало повторением ее прошлого. И я на 100% убежден: все нормальные люди в нашей стране — будь они во власти или в оппозиции — тоже хотят этого меньше всего.
Не будем впадать в излишнюю экзальтацию. Накал политических страстей в России сегодня, слава богу, бесконечно далек от уровня столетней давности. Но общество все более поляризуется, раскалывается на враждебные лагеря.
Но это еще полбеды. Другая «половина беды» в том, что обитатели каждого из этих лагерей не согласны вариться в среде себе подобных. Они агрессивно пытаются затянуть к себе всех остальных или по меньшей мере заставить их сделать выбор: вы или полностью с нами, или полностью с ними. Мысль о том, что кто-то просто хочет остаться порядочным и приличным человеком, одинаково неприемлема и для тех, и для других.
Примеры подобных действий со стороны сторонников власти вы знаете сами. Поэтому скажу лучше о нарастании нездоровых тенденций в среде оппозиции. Вспомните, например, как в Интернете «либералы» травили известного журналиста Ивана Засурского за фотографию, где он вежливо здоровается с сотрудником Администрации Президента Иваном Демидовым.
Хочу спросить: с каких это пор вежливость стала признаком «антидемократического» поведения? Или теперь в человека, придерживающегося других политических взглядов, можно только плевать?
Еще более гротескный пример: предложение одной известной «демократической» журналистки запретить дедушке Ивана, президенту факультета журналистики МГУ Ясену Засурскому, «работать в профессии». Вот в чем, оказывается, демократия заключается — в лишении людей гражданских прав!
Так вот, я не хочу делать выбор между Эдуардом Лимоновым и Василием Якеменко. У меня вызывают одинаковое недоумение и речи Чурова, и отдельные заявления Навального. Но боюсь, что с каждым месяцем и годом «не делать выбор» будет все труднее. В российской политике стремительно размывается центр. Чем дальше, тем больше погоду делают крикливые и истеричные фланги.
Как можно изменить опасный вектор развития страны и купировать нездоровые тенденции? В теории все ясно. Нужно вернуть престиж институту выборов. Нужно вернуть политику в парламент. Нужно допускать к избирательной гонке всех, а не только угодных власти кандидатов. Но как всего этого добиться на практике — задача не для среднего ума. Моего, во всяком случае, не хватает.