Глупость — это достоинство, свойственное всем народам. У разных народов есть свои традиции глупости. Германия, например, со времен Средневековья славится городом Шильдой и идиотскими поступками его бюргеров. Шильдбюргеры в конце концов губят собственный город охотой на черного кота: чтобы выгнать кота, они сжигают все дома, на крышах которых он появляется. С тех пор в Германии выражение “подвиг шильдбюргеров” считается синонимом чрезмерного старания самодурной власти.
Но, кажется, в Германии и сегодня шильдбюргеры при делах. Очень похожим на ту охоту на кота стал поиск немецкими ведомствами источника кишечной эпидемии, которая унесла жизни уже 35 человек, в основном немцев.
Сначала германские власти нашли вирусный штамм в испанских огурцах, потом выяснилось, что это не совсем тот штамм. Понятно, что испанцы обиделись. А немцы продолжили искать дальше, арестовали помидоры, которые потом также оказались ни при чем. После глубокого криминалистического расследования санитарные сыщики ФРГ сосредоточились на маленькой биоферме в Нижней Саксонии, которая торговала экологически чистыми, но якобы слегка зараженными соевыми ростками, которые ели многие жертвы инфекции. Однако после тщательнейших проверок злостный вирусный штамм не нашелся и на ферме. Зато нашелся на остатке огурца в мусорной урне города Магдебурга. Но огурец-бомж — без паспорта и без родины. И в конце концов, после долгих колебаний, остановились снова на биоферме в Нижней Саксонии. А инфекция якобы пошла на спад. Вот только люди и дальше умирают.
Нелепая история. Ведь в немецких детективах полицай всегда побеждает. А тут маньяк убивает кучу народа и успешно скрывается. Потому что он слишком умный. Или сыщики слишком тупые. В общем, полный провал.
Но, слава Богу, не обошлось без подвига. Включилась Россия. Глава Роспотребнадзора Геннадий Онищенко запретил импорт европейских овощей, смело защищая свою страну и народ. Шаг этот, возможно, был слегка запоздалым, ведь эпидемия бушевала уже несколько недель и ее немецко-растительные носители давно могли притащить опасный вирус в российские лавки. Но все-таки решительность великой державы подала примером миру: и Ливан, и, представьте себе, Катар закрыли свои границы для овощей из Евросоюза. (Катар, правда, запретил только импорт помидоров, салата-латука и огурцов из Германии и Испании.)
“Меры России являются необоснованными и непропорциональными”, — обиделся представитель Евросоюза в России Фернандо Валенсуэла. Ведь эпидемия практически полностью локализовалась в ФРГ. Не могли бы русские после внимательных проверок пустить к себе хотя бы греческие оливки или финскую петрушку?
Не могли!
Онищенковское “нет” было суровым и решительным, как некогда прославленное “нет” Андрея Громыко. Петрушку Онищенко и вовсе объявил наркотической. Говоря другими словами: Россия больше не хочет жрать западную дрянь, Россия окончательно поднялась с колен. Важность исторического момента была подчеркнута тем, что Владимир Путин лично ответил Фернандо Валенсуэле: “Мы не можем ради какого-то духа травить наших людей”.
Супротив этих слов, конечно, никакая Меркель, никакой Баррозу и уже точно никакой Валенсуэла ответа не нашли. А может, и не искали. Ведь по большому счету Европе сейчас не до импортных запретов России. Евросоюзники нынче яростно обсуждают, сколько еще сотен миллиардов потребуют ненасытные греки на погашение своей финансовой катастрофы. А по поводу эпидемии разборки внутри ЕС едва начались — и уже одни только испанские фермеры требуют компенсации в размере почти 30 миллионов евро за каждый день, когда никто не мог купить их огурцы. По сравнению с этим те 2,4 миллиона евро в день, которые аграрная Европа потеряет из-за российского бойкота, — неприятные, но побочные потери.
…А Онищенко и дальше прижимал Европу к стенке.
Главсанврач России объяснил всему миру, почему немцы мрут как мухи: виноваты и “европейские нормативы… которые созданы в угоду экономике, а не охраны здоровья человека”, и низкий уровень немецких врачей да мизерное количество лекарств — “они не могут лечить, потому что тот антибиотик, который есть у них на вооружении, не убивает этот микроб, а только приносит вред”. (Немцы, кстати, практически не пользовались никакими антибиотиками, невероятно, как они все-таки вылечили 99 процентов больных.)
Но Угрюм-Онищенко, очевидно, решил напомнить миру, что если у немцев есть Шильда и шильдбюргеры, то у русских — город Глупов со своими градоначальниками. Которые считали, что любая глупость в их устах, если прокричать ее достаточно громко, превращается в гениальность.
Онищенко обсуждал чужую беду буквально через громкоговоритель. И щедро давал остроумные советы.
Спасибо. Но когда прошлым летом жара и пожары в России переполняли трупами морги, европейские чиновники вслух не интересовались, куда в России делись деньги, предназначенные для приобретения противопожарной техники. А послали помощь.
Товарищ Онищенко почему-то не дал немецким больным ни одной таблетки. Даже не предложил. Выходит, российским властям глубоко наплевать на бьющихся в агонии немцев. Те, правда, российской помощи и не очень-то ждут. Ведь у санитарной империи грозного Онищенко давно репутация бананово-бацилльной республики. Где острые кишечные инфекции регулярно гостят в сельских школах и провинциальных приютах, где защитников отечества кормят собачьими консервами. И где врачи-педиатры советуют своим знакомым не делать детям прививки, потому что вакцины могут быть некачественными…
Но такие рутинные мелочи, как госпитализация дюжины детей-сирот в Кировской области на прошлой неделе, российские государственные СМИ почему-то не очень заинтересовали. Зато как они переживали, чтобы немецкие власти не ушли от ответственности!
“Но пока это еще только похоже на правду, — комментировал гостелеканал первые сообщения немецких чиновников о том, что источник инфекции — нижнесаксонская биоферма. — И непонятно, в какой мере категоричность (немецких) властей, которые говорят “вот ферма, вот соя”, отражает реальные факты, а не вполне понятное желание после трех недель гонки за бактерией успокоить общественность тем, что ее наконец поймали”.
В действительности немецкий министр здравоохранения тогда достаточно некатегорично говорил, что “существуют улики”, однако “сначала надо подождать, насколько лабораторные проверки подтвердят подозрения”. Немецкие чиновники ищут спасения в осторожности, а не в той громкой категоричности суждений, которую любят их российские коллеги.
Впрочем, ничего нового в этом нет. Российские государственные СМИ отнюдь не впервые передают не то, что говорят иностранные политики, а то, что в Москве хотели бы от них слышать. А врач Онищенко, наверное, имеет куда больший талант агитатора-пропагандиста.
Он, как и большая часть полугосударственной российской общественности, действует по старой доброй традиции: не замечать собственного бардака, но защищать родину от страшных внешних угроз. Причем защищать так шумно, чтобы народ об этом бардаке позабыл.
Русские часто и охотно жалуются на западные двойные стандарты. Но российская политика по отношению к Западу сама ведется как бы на двух этажах.
Когда надо, Москва принимает западных гостей на верхнем этаже, в суперсовременном интерьере, свободно болтая по-английски, убедительно требуя отмены виз в Европу. Приглашает западных инвесторов, выступает за “партнерство ради модернизации”, ездит с официальными визитами по приглашению баварского парламента, включая, конечно, посещение Октоберфеста…
А когда надо, например перед выборами, та же Москва спускается обратно в старый совдеповский подвал, откуда на Запад можно смотреть только из бойниц. Там слова “наши партнеры” окрашиваются кислой иронией, вспоминается о западной корыстности, о западном предвзятом футбольном судействе и о том, что эти сволочи во время Великой Отечественной никак не хотели открывать второй фронт. И почему-то считается, что этот подвальный театр для домашней публики на Западе никто не замечает.
Замечают. Даже уже привыкли. И не удивились, когда тот же Онищенко в прошлую пятницу неожиданно появился на верхнем этаже, там, где Россия стремится в ВТО и к безвизовому режиму с шенгенскими государствами. На саммите Россия — ЕС в Нижнем Новгороде Онищенко сообщил, что Россия все-таки при “вполне доступной, необременительной” проверочной процедуре готова снять запрет на европейские овощи-убийцы.
В общем, финита ля комедия, как сказали бы итальянцы. Нет, русских в Европе вовсе не считают дураками. Хуже того — там все больше и больше подозревают, что в двухэтажной политической России это их, европейцев, считают полными идиотами.