И не знают граждане не о том, кто к какой оппозиционной партии принадлежит, — это как раз знать несложно, ибо нет у нас оппозиционных партий, их не регистрируют. Нет-нет, многие граждане просто фамилий оппозиционеров не знают.
То есть, конечно же, практически все слышали фамилию Ходорковского. И как ее не слышать, если про его “кровавые по локоть руки” в каждом публичном выступлении говорит наш национальный лидер.
Однако проблема в том, что Ходорковский сидит в тюрьме и оппозиционером не является. А специфика российской жизни такова, что тех, кто не сидит в тюрьме, наши граждане знают значительно меньше.
Опрос Левада-центра свидетельствует, что Бориса Немцова, например, знают 76% граждан, Михаила Касьянова — 65%, Гарри Каспарова — 59%, Владимира Рыжкова — 58%.
Конечно, это не 100, но ведь и не 10, не так ли?
Далее понятно, что одно дело просто знать имя человека, а другое — относиться к нему с симпатией.
Так вот к Немцову, Каспарову и Рыжкову с симпатией относятся 21% россиян, к Касьянову — 20%.
Конечно, цифры эти, прямо скажем, отличны от заоблачных высот народной любви, почитания и преклонения к персоне Национального лидера или доверия к нему, однако сравнивать эти его цифры и цифры оппозиции впрямую — это сравнивать результаты двух пловцов, один из которых плывет в воде, а другой — в серной кислоте. Причем кислота в бассейн второго пловца будет налита только завтра, а сегодня ему дали поплавать в пустом бассейне.
Поэтому давайте скажем прямо: такие цифры популярности у людей, которых запрещено показывать по телевизору, — это неплохо, не так ли?
Это означает, что всевозможные “черные списки”, которые лежат на столах у начальников зомбоканалов, эти начальники могут выбросить в сортир, потому что независимо от того, будут они приглашать запрещенных оппозиционеров или нет, их популярность будет только расти.
Я много раз говорил, что Интернет давно перемножил на ноль как тщательно разработанную политику кремлевских идеологов по переводу граждан в положение подданных, так и их самих.
Если несколько лет назад на тех, кто черпал новости и идеи из Интернета, показывали пальцами, то теперь этот жест актуален исключительно в адрес тех, кто смотрит зомбоящик.
Смотрящих его все меньше и меньше. А в недалеком будущем это будут вообще единицы, ибо мертвечина и заказуха непривлекательны.
Однако нельзя винить в этом телевидение, ибо оно лишь зеркало мертвечины власти.
Это не оскорбление — это диагноз.
И власть давно бы замочила Интернет, но не может.
Ведь Интернет — это не зомбоящик, где сидишь на экране по четыре часа, а дрессированные журналисты угодливо задают написанные вопросы.
Интернет — это обязательная обратная связь. И тут власть неминуемо проигрывает, ибо не желает слышать и знать то, что о ней говорят.
Не желает знать Национальный лидер, не желают знать члены Самой Лучшей и Единственно Правильной Партии, к которой отныне навсегда прилепилось совсем другое, неприличное название.
Поэтому все, что власть может, — делать вид, что Интернет ей не интересен, но читать все про себя по утрам до работы. А еще власть может за наши налоги нанимать бригады, чтобы те сидели и круглосуточно писали гадости про оппозицию в комментариях на приличных сайтах и в блогах.
Но это лишь агония навсегда проигранной информационной войны.
То, что она проиграна, стало понятно еще некоторое время назад, после двух комедий.
Первая — это когда президент Медведев обратил внимание телевизионных начальников, что их зомбоящик по проблематике, по свободе мнений и присутствующим на экране персонажам сильно отличается от Интернета. Так эти начальники, помнится, стали смешно уверять президента, что у них со свободой слова все прекрасно. Смешно, не так ли?
А вторая комедия носила трагический оттенок — это когда Владимир Познер поинтересовался у Национального лидера, можно ли пригласить в свою передачу кого-то из оппозиции.
Нацлидер сказал, что противопоказаний нет, хотя “что они там дельного скажут!..”
Результат: “кого-то из оппозиции” так и не пригласили, а сама передача Познера идет, как будто того разговора и не было.
Смешно и трагично, не так ли?
Каков же вывод?
Да он прост и сформулирован в гениальном фильме “Айболит-66”. Помните, там доктор поет: “Это очень хорошо, это очень хорошо, что сейчас нам плохо!”.
Это очень хорошо, что зомбоящик не меняется, несмотря на желание президента.
Мертвое — мертвым, живое — живым. Очень важно, чтобы граждане все меньше и меньше смотрели пропагандную тухлятину в телевизоре и все больше обращались к Интернету, где на уважаемых сайтах и в популярных блогах бьется живая мысль, где сотни тысяч людей обмениваются информацией и идеями.
Очень важно, чтобы люди все больше и больше привыкали к тому, что только в Интернете, а не в зомбоящике между ними, информацией и идеями нет посредников.
Далее очень важно, чтобы те, кто предлагает себя в политику, не шли на телевидение, потому что им нужно учиться быть прозрачными, понятными и уметь держать удар. А эту практику дает только Интернет, где ты открыт для удара и должен учиться побеждать без Центральной избирательной комиссии им. г-на Чурова.
Сейчас это, последнее, крайне важно, потому что страна стоит перед реальными угрозами, которые должны принять на себя люди, не боящиеся ответственности, умеющие разговаривать с гражданами и открытые для дискуссии.
Такие люди обязательно найдутся, и совсем необязательно, что это будут люди из нынешней оппозиции, — сейчас количество людей, предлагающих себя стране как новых политиков, будет только расти.
И познакомить с собою граждан, обкатать свои идеи и выслушать уничтожающую критику на них эти новые политики могут только в Интернете.
Лишь нынешняя исполнительная власть да ее агитпроп из зомбоящика продолжают слепо верить, что формирование российской политики зависит исключительно от них.
Поэтому представленные центром Левады цифры информированности и симпатии к запрещенной оппозиции, на которую наложено жесткое информационное двенадцатилетнее табу, — это совсем не плохой результат.