Демонстрировать дружбу Уго начал сразу после приземления — по Москве он перемещался в “Ладе-Приоре” красного цвета. “Мне удалось поводить машину, — делился он потом на совместной пресс-конференции лидеров. — Двадцать лет назад у меня была “Нива”, и вы не представляете, как я мчался на ней по Венесуэле. Только шины все время приходилось менять”. Под смех аудитории он предложил желающим эту историческую “Ниву” у него купить: “Продаю за 7 тыс. долларов. Министр торговли мне сказал, что это очень дешево”. Адекватная цена — главное преимущество российских авто, хвалил Уго: “Похожие машины западные предприятия нам продают по 20 тыс. долларов за штуку и больше, то есть нас эксплуатируют!”.
Дружелюбный Чавес, как признался журналистам Медведев, успел задарить российскую делегацию всякими “вкусными сладкими штуками”. Прямо на пресс-конференции венесуэльский лидер продолжил это благородное дело. “Дмитрий! Вот тебе венесуэльский шоколад, лучший в мире! — воскликнул он, размахивая плиткой. — Ты попробуешь, а потом он обязательно начнет ходить по всей России!” — “Действительно вкусный!” — раздалось с места дислокации российских переговорщиков. Наверняка подарками Уго они уже насладились.
После шоколадки Уго вытащил из-под стола банку варенья из бананов и пачку какао. Не привыкшая к таким выходкам на официальных церемониях российская делегация хохотала в голос. Медведев тоже посмеивался.
В такой обстановке на вопрос венесуэльского журналиста о видах на стратегическое партнерство двух стран президент России совсем серьезно ответить просто не мог. “Вот оно, стратегическое партнерство”, — улыбался он, показывая на шоколад с вареньем и какао. Также рассказал, что Уго пригласил российскую рабочую силу на банановые плантации: “Там сотни тысяч рабочих мест!”.
Конечно, бананами дело далеко не ограничилось: большую часть времени стороны посвятили традиционным сферам — энергетике. Чавес, в частности, обещал подарить Медведеву первый баррель нефти, произведенной на месторождении, которое компании будут разрабатывать совместно. “Первую бочку прикатим вам!” — заверил он. Впрочем, “черное золото” Уго, как выяснилось, не рассматривает как панацею от всех бед: “Мы закончили двадцатый век с 60% бедности в стране. При этом живем в море нефти!”.
Конкретные договоренности в нефтегазовой сфере на этот раз касались “Роснефти”, которая благодаря венесуэльцам вышла на европейский рынок. Венесуэльская PdVSA продала “Роснефти” 50% доли в немецких нефтеперерабатывающих заводах. По словам зампреда правительства Игоря Сечина, венесуэльцы пошли на такой шаг неспроста: им просто не хватало нефти для поставки на немецкие заводы. Приходилось закупать ее за рубежом.
Самым важным Чавес и Медведев, впрочем, сочли соглашение о строительстве в Венесуэле атомной электростанции. “Кто-то от этого соглашения вздрогнет, — говорил российский президент, имея в виду западных партнеров. — Но мы хотим, чтобы Венесуэла обрела энергетическую независимость”.
Такой ход — ответный реверанс после признания Боливарианской Республикой независимости Абхазии и Южной Осетии, дал понять Медведев. “Именно так ведут себя настоящие друзья, — уверял он. — Когда они обещают, то делают, а не болтают об этом”. Впрочем, реверанс мы уже делали — дали Венесуэле огромный кредит.
После Кремля Чавес направился в московское правительство. Дело в том, что Юрий Лужков обещал ему помощь в разработке генплана Каракаса и даже слетал по этому поводу в венесуэльскую столицу. Хоть Лужков и не у власти, но планы остались, напомнили венесуэльцы. Закончиться визит должен был вечером — в Ново-Огареве у Владимира Путина (в медведевских Горках Чавес успел отужинать накануне).