— Олег Алексеевич, говорят, что в 40 лет жизнь только начинается, а в 60 приходит вторая молодость…
— Не знаю, мне пока еще сложно судить. Вот наступит скоро 60 — тогда уже смогу давать оценки. Вообще, если судить через внуков, когда смотришь на этих двух удивительных пацанов, то, наверное, да, это вторая молодость.
— Как обычно празднуете день рождения?
— В кругу семьи и друзей. За столом собираются самые дорогие, близкие люди.
— Вам когда-нибудь делали в день рождения необычные, неожиданные подарки? Если не ошибаюсь, пару лет назад тогдашний губернатор Ямала Юрий Неелов подарил вам щенка...
— Щенка Юрий Васильевич подарил мне не на день рождения, а просто так. Юра подарил мне очень добрую, ласковую лайку. Сейчас я пытаюсь воспитывать ее, только плохо получается, потому что не хватает времени. Она просто красавица у нас. И еще она любимица и друг всей семьи.
— А если говорить о дружбе между людьми. Что вы вкладываете в это понятие?
— Человеческие отношения: доброта, уважение, взаимопомощь. Это когда знаешь, что человек в трудную минуту подставит свое плечо, не будет оглядываться на политическую конъюнктуру. Это честность, порядочность в отношениях.
— Юрий Васильевич Неелов, насколько знаю, ваш хороший друг. С кем еще из действующих (или бывших) глав субъектов у вас сложились товарищеские отношения и помогает ли это в работе?
— Перечислять можно многих. Я не скажу, что дружеские, потому что дружба — это все-таки что-то постоянное. А добрые отношения у меня были и с Петром Ивановичем Суминым (бывший губернатор Челябинской области. — Ред.), и с Эдуардом Эргартовичем Росселем (бывший губернатор Свердловской области. — Ред.), и с Филиппенко Сашей (бывший губернатор ХМАО. — Ред.), и с Михаилом Прусаком — бывшим губернатором Великого Новгорода, и с Олегом Королевым — губернатором Липецкой области. Могу перечислять всех ребят, с кем много лет проработал. Мы всегда имели возможность позвонить друг другу, узнать что-то, чем-то поделиться, позаимствовать опыт. Никогда ни в чем не было отказа, не было надменности в отношениях. Я могу говорить о таких столпах политики, как Муртаза Губайдуллович Рахимов и Минтимер Шарипович Шаймиев, у которых я учился. Наблюдая за ними, я что-то брал для себя в части организации и методов работы. Нас, губернаторов, все-таки больше связывают деловые отношения, хотя и семьи многих коллег я тоже хорошо знаю.
— Помогло ли вам в жизни то, что вы родились и выросли на селе?
— Наверное, помогло. В селе жизнь непростая… Все приходилось делать по дому, по хозяйству. Родители нас научили трудиться, быть ответственным, потому что, когда отец давал задание, надо было его обязательно выполнить. Я знал, что если не сделаю, то ничего хорошего не получу. Такой вот “дамоклов меч” воспитывал ответственность. В молодые годы к этому относился с некоторой обидой, а впоследствии понял, что все делалось правильно. И косить, и копать, и сажать, и поливать, и воду возить, и маме помогать пол мыть — все приходилось делать. Думаю, это как раз и закладывало отношение к труду.
— Ваш домашний очаг похож на тот, что был у ваших родителей?
— Нет. У нас такой физической нагрузки, такого объема работ, как в то время, конечно, нет. Хотя у нас есть дача, на которой тоже надо работать. Девчонки по возможности помогали, а в основном — мы с Тамарой. Мне это не стоит большого труда, я работаю на даче с удовольствием. Это возможность отвлечься от того, что накопилось за день. А у девчонок сейчас свои интересы, свои дела. Но на дачу любят ездить, когда ягоды созреют. Это относится и к зятьям, и к внукам — все с большим энтузиазмом едут, когда уже есть что-то на грядках. (Смеется.)
— В вашей семье совсем недавно произошло пополнение. Что испытал дедушка, когда узнал, что у него родился второй внук?
— Радость, счастье от того, что появился этот малыш. У нас была уже такая устроенная жизнь, все разложено по полочкам, а тут все завертелось вокруг него. И эти полочки разлетелись по разным сторонам. Время летит, Мише скоро уже будет 5 месяцев. Общение с ним — это некая эмоциональная зарядка для организма. Только увидишь его улыбку — все отходит на задний план.
— Когда “родился” Богомолов-политик?
— Знаете, я как политик вообще не рождался. Я ничего не делал для этого, просто работал, и все… Стройотрядовская работа — какая это политика? Это работа. Партком — здесь уже, наверное, какая-то политика была, потому что я был секретарем парткома с правами райкома, проводил партийную идеологию и решал кадровые вопросы, работал с огромным коллективом. Приходилось бывать на стройках, встречаться с людьми, доводить до них идеи и решения того времени. Это, наверное, уже была своего рода политика. Но я не рвался на эту должность, мне просто сделали предложение, я принял его, а коллектив “Кургантяжстроя” меня поддержал. Работа в Октябрьском райисполкоме была чисто хозяйственной. Какое-то время я занимался комитетом по приватизации. Тогда эти вопросы были, наверное, самыми политическими: передел собственности, имущества. К счастью, я в этой должности задержался ненадолго. Большая политика началась с моего избрания председателем областного Совета народных депутатов. Время переломное, и там кругом была одна политика: старое боролось с новым, новое подавляло старое — все это доходило порой до крайностей, за которыми уже мог начаться хаос. В отличие от многих я не стремился возглавить областной Совет. Демократы выдвигали на пост председателя по пять-шесть кандидатур. Мы, депутаты областного Совета, голосовали, никто не набирал нужного количества голосов. Эта процедура проходила несколько раз, и потом вдруг обратились ко мне: “Олег Алексеевич, давай мы тебя выдвинем”. Это было коллективное решение, на которое я поддался. Поддался или интуитивно почувствовал, что политическую ситуацию, которая качалась в разные стороны, надо было успокаивать. Это я сейчас могу рассуждать, а тогда пошел на это чисто интуитивно. Мне был 41 год, по меркам политики — пацан. Здесь уже, конечно, началась политика. А предыдущий период — это, наверное, был период подготовки. Была ли это судьба? Не знаю.
— В 1996 году вы впервые были избраны губернатором Зауралья. За это время много всего произошло. Какой период был самый сложный?
— Простых периодов вообще нет, потому что система управления — штука непростая. Но самый сложный — это, конечно, начало 90-х. Тогда происходило что-то невообразимое, неуправляемое. Разорвано общество, экономика, история. Людям тогда ничего взамен не дали: ни работы, ни идеологии, ни целей. Участие в выборах губернатора — это был осознанный политический шаг. Я понимал, что надо попробовать повлиять на ситуацию и работать на созидание, а не на развал. Тогда я сознательно пошел на выборы, хотя понимал, что многие не желали, чтобы я это делал, в том числе и на высоком федеральном уровне. Но у меня был принцип: не изберут — значит, я не смог убедить, значит, я не способен, и политика Богомолова сегодняшнего дня не было бы. Я бы занимался другим. Что лучше для меня — не знаю. Я думаю, что второе было бы лучше, по крайней мере для семьи.
— Что вам далось труднее: три раза пройти избирательные кампании или три месяца ждать — назначат вас губернатором или нет?
— С точки зрения психологического состояния последнее — самое сложное. Выборы есть выборы. Это бой. Это работа с людьми, глаза в глаза. Оппоненты — пусть что хотят, то и делают, для меня главное — люди: вот я, вот сделал, вот буду делать — никаких фантазий, только реальные дела. Люди доверяли. Да, не все. Губернатор — это не карамелька, всем сладок не будешь. Когда люди критикуют, понятно, что многие чем-то недовольны. Но когда избирали, я понимал, что отвечаю как за тех, кто голосовал за меня, так и за тех, кто голосовал против.
— Зачастую люди действительно больше критикуют власть, чем хвалят. У вас никогда не возникало желания все бросить, уехать из Кургана, найти какое-нибудь спокойное место и работать там в свое удовольствие?
— А я ведь говорю: в большую политику пошел осознанно и на выборы губернатора пошел осознанно. Я понимал, что никто меня не будет золотым дождем осыпать, что будут разные точки зрения. Но я понимал и другое: у нашей команды всегда были планы, ориентированные прежде всего на интересы жителей области. Если бы я это все предал, не знаю, что было бы с областью. Это моя точка зрения. Кто-то может сказать: “Не было бы тебя, было бы лучше”. Возможно, но тогда люди поверили нам, и вернуться, чтобы проверить, было бы лучше или хуже, невозможно. Уехать из Кургана?.. Каждый кулик хвалит свое болото, не понимая, за что он его любит, — просто любит, и все. Так и мы — почему мы любим Зауралье? Да потому что родились здесь. Мне почти 60, я нигде больше не жил, кроме Курганской области. Здесь я получил образование, здесь моя семья, друзья, моя политическая карьера, увлечения, радости и проблемы. Мне нравятся люди в Кургане. Они более просты в общении, более чисты и откровенны, чем в других регионах. Будучи председателем Комитета по делам СНГ в Совете Федерации, я поездил и по стране, и по миру. Таких людей, как у нас, нигде больше нет! Мы сами зарабатываем себе на жизнь потом, кровью, мозолями, и динамика развития нашей области очевидна. Кто-то брюзжит, что у нас раньше было лучше. Пусть было, но почему раньше не построили ТЭЦ-2? Почему на 100% не газифицировали село? Почему снос ветхого и аварийного жилья начался сейчас, а единственный микрорайон, который удалось снести в советское время, — это Копай. В Зауралье вложена часть моей души. Помню, как мы строили Ледовый дворец спорта. У нас тогда не было денег вообще, и мы с Николаем Васильевичем Парышевым (генеральный директор ЗАО “Курганстальмост”) собирали с миру по нитке, но мы его построили.
— Есть ли у вас человек-эталон в политике?
— Никогда не задавался таким вопросом. В одних политиках нравится одно, в других — другое. Я стараюсь перенимать только все самое лучшее, положительное, хотя и проработал много лет, не чураюсь учиться, потому что, наверное, многого еще не умею делать. Кристально чистого образца в политике, для меня по крайней мере, нет.
— Что вы считаете своим главным достижением в жизни и в политике?
— Самое главное достижение в жизни — конечно, моя семья. Семья, которая является моей опорой, моей поддержкой, — прекрасная жена, дети, внуки. Я благодарен судьбе, что встретил Тамару, что моя жизнь сложилась именно так. В политике? Наверное, то, что сегодня я имею возможность работать, заниматься любимым делом. Многие представляют себе, что губернатор — это такой начальник, который приходит на работу, садится и пьет чай, дает всякие команды, что-то спрашивает, берет взятки и ездит на красивой черной машине. Большинство губернаторов в России — это люди, которые пашут. Я в этом уверен, потому что иначе работать невозможно. Если я назову перечень вопросов, за которые отвечает губернатор, времени не хватит. А если этому не уделять внимания, не контролировать, не выстраивать стратегию, не спрашивать, неизбежно будут провалы. Слава богу, мы везде имеем небольшую динамику. Да, мне хотелось бы гораздо большего, но есть объективные и субъективные причины, много разных факторов, которые влияют на конечный результат. Мне по крайней мере не стыдно — я могу любому показать, что за эти годы у нас была динамика в развитии.
— Известно, что каждый мужчина в своей жизни должен посадить дерево, построить дом и вырастить сына. У вас две дочери, подарившие вам двух внуков, поэтому будем считать, что “мужская программа” выполнена. Но, зная вас, не поверю, что вам больше не к чему стремиться…
— Стремиться еще можно ко многому. Прежде всего к тому, чтобы было здоровье у себя, у жены, у детей, у внуков. Стремиться к тому, чтобы поднять на ноги внуков. Стремиться к тому, чтобы видеть их счастливыми. Сейчас на моем жизненном этапе эти стремления, наверное, самые главные. А с точки зрения работы — стремиться к тому, чтобы за время, которое мне отведено сейчас, выполнить все то, что намечено. В итоге надо стремиться к тому, чтобы жители Зауралья стали жить еще лучше, надо стремиться придать области динамику развития.
— Резюмируя все вышесказанное, как бы вы продолжили фразу: “Моя жизнь — это…”?
— Это все. Это то, что я в этой жизни делал и чего я достиг. Моя жизнь — это моя работа, семья и друзья.