“…Допустить в советской прессе свободную критику как общей политики, так и недочетов в деятельности местных и центральных государственных учреждений” — столь смелое предложение выдвинули еще на заре большевистской власти редакторы и ведущие сотрудники газет, собравшиеся на 1-й всероссийский съезд советских журналистов, который открылся ровно 90 лет назад.
Он проходил в Москве с 13 по 16 ноября 1918 года и собрал 106 делегатов. В состав президиума избрали редакторов ведущих тогда средств массовой информации — Л.Сосновского (газета “Беднота”), Ю.Стеклова (“Известия”), комиссара Российского телеграфного агентства Л.Старка…
Открывал съезд один из вождей страны Лев Каменев, с ходу провозгласивший: “Нам решительно нужно отделаться от того, что было так характерно для буржуазной печати... История ждет от вас, чтобы вы явили миру пример, как нужно вести пропаганду социализма!” Дальше пошли программные речи других видных партийцев — А.Коллонтай, К.Радека... Но вот выступления делегатов “с мест” оказались неожиданными: журналисты ополчились против вмешательства партии в работу редакций.
“Мы страдаем от комиссаров, больших и маленьких, и нужно об этом здесь сказать открыто, — заявил представитель Самары. — Если бы раскрепостить наши газеты от товарищей комиссаров и дать возможность совершенно свободно работать, то мы могли бы создать тот тип органа, который нам необходим”. Его коллега Л.Сталь из Вятки и вовсе высказала “антисоветскую” мысль: “Печать должна вести беспощадную борьбу с тем чиновничеством, которое нас совершенно замучило. У нас чиновники хуже, чем были при старом режиме!” А редактор газеты из уездного Козлова во всеуслышание пожаловался на местного председателя исполкома, из-за диктатуры которого журналисты “лишены возможности не только критиковать местную власть, но даже правильно информировать о ее действиях”.
Не обошлось и без разговора о цензуре. В предложенной резолюции предлагалось ее максимально сократить: “Цензура должна ограничиться исключительно надзором над опубликованными сведениями, составляющими военную тайну, но ни в коем случае недопустима политическая цензура, запрещающая опубликование тех или иных сведений под предлогом “возбуждения страстей”, “волнения населения”, “внесения уныния”…”
Жаркие споры развернулись по “тактическим” вопросам. Основными докладчиками здесь выступили редакторы “Бедноты” и “Известий”. Причем высказали они принципиально разные идеи. Стеклов утверждал, что в любом крупном городе следует издавать по крайней мере два вида газет: “идеологическую”, “руководящую” — типа “Известий” — и популярно-информационную. Его оппонент Сосновский выразил “крамольную” мысль: сомневаюсь, мол, что простой работяга читает “Известия”. “Советская печать или совершенно не должна существовать, или должна существовать для масс пролетариата... — горячо доказывал главред “Бедноты”. — Наша печать должна быть печатью простого мужика, простого рабочего нашей пролетарской диктатуры, или к черту всю эту печать, всю эту прессу!” В итоге съезд принял программную резолюцию “О задачах советской печати” все-таки на основе стекловского варианта.
Слишком вольный дух, царивший на съезде, весьма не понравился властям. Главный партийный рупор газета “Правда” в своем отчете о журналистском форуме сообщала читателям, что делегаты якобы “приняли резолюцию о полной независимости советской прессы”. Однако среди 17 официально принятых съездом решений такой формулировки на самом деле не было.
Конечно, не остался в стороне от вопросов, поднятых участниками съезда, сам “вождь пролетариата”. Ленин категорически не одобрил “журналистскую вольницу”. Спустя некоторое время он вполне конкретно высказался по этому поводу: “Свобода печати в РСФСР, окруженной врагами всего мира, есть свобода политической организации буржуазии и ее вернейших слуг — меньшевиков и эсеров… Буржуазия еще сильнее нас, и во много раз. Дать ей еще и такое оружие, как свобода политической организации (свободу печати, ибо печать есть центр и основа политической организации), значит облегчить дело врагу, помогать классовому врагу. Мы самоубийством кончать не желаем и этого не сделаем”.
Так что затея со “свободной прессой” не получилась. Другим важным пунктом программы 1-го съезда советских “акул пера” было создание Союза журналистов России. Его организатором стал Михаил Ильин — крупный прозаик и публицист, печатавшийся под псевдонимом Осоргин. Он был избран первым председателем Союза, однако долго на таком посту не удержался. Вскоре Ильин-Осоргин попал в разряд “внутренних противников Советской власти” и в 1922 г. был выслан из страны на знаменитом “философском” пароходе.
Буквально через полгода после журналистского съезда №1 состоялся съезд №2. На этом форуме уже никаких “супротивных” решений не допускалось, и делегаты дружно проголосовали за “правильную” резолюцию: “Предоставить печать в полное распоряжение коммунистической партии”.
“Распоряжение” это затянулось на 70 лет.